Книга Сердце твари, страница 77 – Наталья Караванова

Виль отнес его на кровать и прикрыл одеялом.

Мальчик жил у него еще три дня.

А потом распрощался – так надо было. Надо было сдержать данное Дальгерту слово и отнести Климу большой сверток с бумагами.

Что будет потом – не важно. Может быть, он снова сюда вернется.

Виль не стал его удерживать. Собрал в рюкзак сколько мог припасов, проводил до ворот. Обнял мальчишку на прощание – все не мог отделаться от мысли, что у него мог бы быть вот такой же сын…

Олег забрался под землю и несколько минут сидел в темноте, обхватив колени.

На сердце было тяжело. И больно было уходить от Виля, который словно не видел за мальчиком никакой вины. А может, заранее все ему простил.

Дорога не показалась ему ни дальней, ни трудной.

Без всяких приключений он за день добрался до первого из трех перевалов, там и заночевал. Оттуда город был виден как на ладони. Олег весь вечер любовался пожаром, случившимся в монастыре. Красивый был пожар, жаль, его успели потушить еще до заката. Наверное, помог усилившийся дождь.

* * *

Ильра с час бродила по городу, пытаясь понять, не идет ли кто за ней. Понять это ей так и не удалось, так что она все же свернула к дому, в котором они с Вилем жили после того, как сгорела квартира на Втором Каменном Спуске.

Ключ оказался там, где его обычно и прятал Виль – в изломе ржавой трубы над дверью.

До ночи Ильра сидела одна, в темноте. Так и не решилась зажечь свечи до самого прихода отца. Тот увидел ее. Обнял молча. Несколько секунд так и стоял, прижимая дочь к груди. Потом сказал:

– Тебя ищут. Сначала сказали, что ты сгорела в пожаре, потом – что ты его и устроила. Теперь везде, на всех перекрестках схарматы… так это правда…

– Да. Я подожгла эти проклятые мастерские. Так давно нужно было сделать…

– Тише. Расскажи, как все было, я подумаю.

Ильра рассказала. Она не вдавалась в подробности, но Виль все равно понял из ее рассказа больше, чем она хотела ему сказать.

– Вот как… – сказал он. – Твой приятель Лек жаждал бессмертия. Только для себя?

Ильру передернуло:

– Для меня тоже. Но не сразу. Он хотел еще что-то изменять и совершенствовать. Чтобы железки из тела не торчали.

– А что Дальгерт? Ты его видела… он мертв?

– Лек говорит, что нет. Но отец, это не жизнь, это так… страшно. Он даже говорит, словно обращается к кому-то другому, а не к тебе.

– Бедная моя… – вздохнул Виль. – Отдыхай. Свет не зажигай, я вернусь утром.

– А ты куда?

– Поговорю со старейшинами. Нам нужен мох – мешков двадцать. И до снегопада надо успеть поставить гостиницу под крышу. А это означает, нужен сосновый брус. В общем, без поездки в лес никак нельзя обойтись. Мы, кстати, расширили зал и добавили еще пару комнат на втором этаже; однако без подорожной меня из города никто не выпустит, а если ехать, то завтра. Совсем я стал старый, забыл днем до городского Совета дойти.

Виль подмигнул дочери и ушел.

Вернулся действительно только под утро.

– Ну и разворошила ты, дочь, муравейник, – покачал он головой. Пожалуй, будет трудно, но мы справимся. Вот, держи.

Виль последовательно вынул из сумки широкие рабочие штаны небольшого размера, черную мужскую майку и куртку из плотного сукна, в каких ходят строители в дождливую погоду. Последней со дна была извлечена войлочная шляпа с вислыми полями. Под такой удобно прятать и лицо и прическу.

– Так. Теперь ты – племянник моего приятеля, Алькена, помнишь его?

Ильра вспомнила человека, у которого ночевала однажды, после того как в первый раз убежала из монастыря.

– Ну, отлично. У тебя есть брат… э… ну, скоро познакомитесь. Я попросил вас съездить в лес за мхом. Мы тебя в возке спрячем. Но на случай, если начнут все проверять, будешь племянником Алькена. Выберетесь за город, сразу распрощаетесь. Он действительно займется мхом, а ты… слушай меня внимательно. Тебе нужно будет перейти реку. В любом месте. Затем идти от реки к горам, пока не выйдешь на старую дорогу. По ней свернешь налево. Запоминаешь?

– Да.

– Двигаться придется дня три. Выйдешь к так называемому флаговому рынку. Это место трудно с чем-то перепутать. Там торгуют в основном мусорным товаром – тем, что находят в развалинах и в древних городах. Я дам тебе письмо для одного моего старого знакомого. Зовут его Слав, он скупает всякие непонятные изделия древних. Зачем уж они ему… Я ему напишу, чтобы он о тебе позаботился. Надеюсь, старик еще жив. Как только схарматы уменьшат бдительность, я сам туда доберусь. Тогда и будем думать, что дальше. Ну как?

Ильра улыбнулась:

– Хороший план. Когда отправляться?

– Прямо сейчас. Пока дождик кончился.

Дождь действительно на время приутих. Дорога их пролегла в стороне от монастырских стен, так что оценить деяние рук своих Ильре не довелось.

А результат был впечатляющим – весь первый этаж и несколько помещений этажа цокольного выгорели полностью. Правда, по счастливой случайности никто не погиб – кроме тех, кто и без того был мертв…

Схарматов на заставе у крайнего дома оказалось трое. Один тщательно изучил, чуть не обнюхал, подорожную. Двое других рванули осматривать телегу, но приуныли, когда выяснилось, что выезжают отнюдь не торговцы с товаром. Они лишь убедились, что в телеге кроме цепей, мешков и инструмента, ничего нет, и дали «добро» на выезд.

Когда строители поедут обратно, дежурить будет уже другая смена, так что вопросов, куда делся у зодчего еще один племянник, возникнуть не должно.

Накрапывал редкий дождь. «Дядюшка» бормотал, что древесина не успеет просохнуть и что торопиться – последнее дело, но бормотал скорей для виду.

Алькен довез Ильру гораздо дальше, чем они договаривались с Вилем, – за вырубку, чуть не к самому Белому ручью. Объяснил тем, что здесь отличный мох, и чистый, и собирать удобно. Ильра его искренне поблагодарила, подхватила на плечи заполненный дорожными припасами мешок и поспешила к реке, на прощание взмахнув рукой.

Решила, что удобней всего будет идти вдоль ручья – ручей наверняка знает самую короткую дорогу. Оказалось, что ошиблась – берега заросли какими-то вредными кустами, невысокими, но густыми и непролазными. Так что, побродив в зарослях с полчаса, выбралась обратно на сухой берег под кроны пожелтевших берез и осин.

Повезло, что голоса она услышала еще издали.

Двое ругались, двигаясь напрямик к реке. Ругались, как равнинники, зло, громко и непонятно. Один грозно выговаривал другому, тот вяло отбрехивался.

Ильра метнулась к здоровенному выворотню, торопясь укрыться в яме под корнями упавшей ели. Укрытие неожиданно оказалось надежным. Дерево упало недавно, и убежище это еще не успел присмотреть для себя ни один дикий зверь.