Онлайн книга «Дикарка. Неизвестный маршрут»
– Есть тут у вас какое-нибудь начальство? – спросила Марина. – Есть атаман. Только его сейчас нет. Они все уехали в Южное. Может, и приедут. – А телефон у вашего атамана есть? – Кого? Марина, плюнув мысленно, решила поставить очередной эксперимент: извлекла синюю десятку, поводила перед глазами хозяйки покосившегося дома. – Знаешь, что это такое? – Бумага какая-то, – сказала хозяйка без всякого интереса, почесывая бок. – А может, тряпка. Она тоже так мнется... Шаткая дверь распахнулась, выскочил согнутый старичок с совершенно белыми нестрижеными волосами и неопрятной бородой. Сбежал с крыльца, еще издали крича: – Вы из города, девушка? – Совершенно верно, – сказала Марина, приободрившись. На лице у женщины мелькнула то ли радость, то ли облегчение. Она сказала, тупо улыбаясь: – Вот ты с ней и поговори, дед. Придурковатая она, видно. Слова бессмысленные лепечет, тряпкой машет... Повернулась и решительно ушла в дом. Старичок не то что обошел – обежал Марину крутом, восхищенно таращась и загадочно гримасничая. – Боже ты мой! – воскликнул он с надрывом. – Из города!.. И в джинсах, в натуральных джинсах! Из глаз у него потекли слезы. Марина подумала спокойно: а ведь этот уродец из кунсткамеры, судя по возрасту, может и помнить кое-что... – Откуда вы? – Ну, вообще-то я из Питера, – сказала Марина. – Как бы вам объяснить, где это... – Не нужно! – живо прервал старик. – Не нужно, что вы! Ах ты, боже мой, Петербург! Нева! Летний сад! – он произносил все эти слова с невероятным умилением, наслаждаясь каждым звуком. – А здесь столько лет ни газет, ни телевизора... Несмотря на шутовскую одежду, старик показался Марине человеком вполне цивилизованным. Ну да, конечно, он ведь из прошлого, сразу ясно... – Что же мы стоим? Проходите в дом, проходите! – старичок сорвался с места, вприпрыжку взбежал по трем ступенькам, распахнул дверь. Марина, не колеблясь, поднялась на крыльцо. Навстречу прошла та самая женщина – как мимо пустого места, с совершенно отрешенным лицом. – Сюда, сюда пройдите! – старичок бежал впереди. – Это моя комната, мой кабинет! Марина, подняв брови, присмотрелась к «кабинету». Мебель не то что простая – примитивнейшая, сколоченная из кое-как обструганных досок, что кровать, что стол с двумя табуретами. Однако на грубой, приколоченной к стене полке стояли штук двадцать книг, а в углу красовался невероятно древний на вид небольшой телевизор или монитор старинного компьютера. – Работает? – кивнула она в ту сторону. – Да что вы... – чуть ли не плача, сказал старик. – Электричества нет уж лет десять. Садитесь, что вы стоите... – Так, – сказала Марина, осторожно усаживаясь на табурет, казавшийся хоть и неказистым, но прочным. – Значит, и телефона мне у вас не найти? – Откуда?.. – Даже у атамана? – Ну, откуда у атамана телефон?.. До ближайшего телефона – километров пятьдесят... А вы кто? – Я ученый, – сказала Марина. – И чем занимаетесь? – спросил старик с живейшим любопытством. – Социологией, если вы понимаете, что это такое, – сказала Марина, не особенно раздумывая. Разоблачения она в этих условиях не боялась. Старикашка наверняка торчит тут долгие годы, в отрыве от цивилизации, так что можно нести любую галиматью и, не моргнув глазом, уверять, будто это и есть современная социология, будто та социология, в которой, очень может быть, старик когда-то разбирался, здорово изменилась, до полной неузнаваемости... Но он не лез с коварными вопросами – вытянув шею, полузакрыв глаза, мечтательно тянул: – Социология... Этнография... Кибернетика... Я ведь еще помню. – Вы, должно быть, многое помните, – вежливо сказала Марина. – Ого! Мне семьдесят один... или два... или все же один... Помню лишь, что уже за семьдесят. Я ведь еще помню не только Россию, но даже Советский Союз... Мне сравнялось тогда двадцать один год, и мы защищали Белый Дом... – Вы что, бывали в Вашингтоне? – удивилась Марина. – Что-то я не помню, чтобы Белый дом пятьдесят лет назад от кого-то приходилось защищать... – Я имею в виду наш Белый дом... – его морщинистое, крохотное личико исказилось, он ударил себя по голове сухим кулачком. – Ну, зачем? – Что – зачем? – лениво спросила Марина, блаженно вытянув усталые ноги. – Зачем мы защищали Белый дом? – Откуда я знаю? – пожала она плечами. – Вам должно быть виднее. Я вообще не знаю, что это за дом такой, от кого вы его защищали и зачем... – Вот именно, зачем, зачем? – из глаз у него бежали слезы. – Кто мог знать?.. Мы не думали, что так получится... Хотите молока? – Пожалуй. Он убежал куда-то и вскоре вернулся со странным сосудом из обожженной глины и такими же стаканами. Налил их до краев, пододвинул один Марине. Она поднесла свой к губам, принюхалась с некоторым колебанием. Нет, конечно, старикашка разливал из одного сосуда и уже отпил из своего стакана, так что вряд ли хочет ее отравить. Но на привычное молоко эта густая белая жидкость не походила ничуть, она пахла совершенно иначе, чем-то, вот странно, живым... – Пейте, пейте! Это молоко! – Из коровы? – уточнила Марина. Мало ли что у них могло именоваться молоком. – Из коровы, конечно! Она медленно осушила свой стакан до донышка – с непроницаемым лицом, ни разу не поперхнувшись. На курсах выживания в джунглях приходилось пить и не такую гадость, насекомых жрать... И на вкус эта жидкость ничем не напоминала привычное молоко. Нельзя сказать, что вкус особенно неприятный, просто он решительно другой... – Вы здесь давно? – спросила она, чтобы поддерживать светскую беседу. – Четырнадцать лет. Когда началась смута в России, я здесь отдыхал. И не смог уехать, когда все рухнуло... Так и прижился, знаете ли, коров пас... Да и теперь, собственно... Иногда приходится кого-нибудь учить читать-писать, попадаются даже в нашей глуши люди, учат детей. Богатые, конечно, местная аристократия, если можно так выразиться. Бог ты мой, как хочется в город, вы бы знали... – Вот совпадение! – сказала Марина. – Мне тоже. – Но как вы тут оказались? |