Книга Соратники Иегу, страница 108 – Александр Дюма

— Входи.

Ролан входил в кабинет и, отступив к окну, терпеливо ждал распоряжений.

На этот раз Ролан, как обычно, просунул голову в дверь:

— Генерал!

— Входи! — отозвался первый консул, явно обрадованный его появлением. — Входи, входи!

Ролан вошел в кабинет.

Как ему и говорили, Бонапарт был занят с министром полиции.

Тема, которую они обсуждали и которая, видимо, серьезно тревожила первого консула, представляла интерес и для Ролана.

Дело шло о новых ограблениях дилижансов, совершенных Соратниками Иегу. На столе лежали три протокола о нападении на дилижанс и на два мальпоста. В одном из мальпостов ехал казначей Итальянской армии Трибер. Ограбления произошли: первое — между Мексимьё и Монлюэлем, на участке дороги, пересекающей коммуну Белиньё; второе — на берегу озера Силан, со стороны Нан-тюа; третье — на большой дороге от Сент-Этьена на Бурк, в местечке под названием Кароньеры.

Вы время одного из нападений произошел примечательный случай.

Вместе с казенными деньгами грабители по ошибке захватили пачку денег в четыре тысячи франков и шкатулку с ювелирными изделиями, принадлежавшие пассажирам; те сокрушались о пропаже, как вдруг мировой судья в Нантюа получил письмо без подписи, в котором было указано место, где зарыты эти ценности, и содержалась просьба вернуть их владельцам, так как Соратники Иегу воюют с государством, а не с частными лицами.

В другом случае, когда возле Кароньер, где кучер мальпоста, несмотря на приказ остановиться, погнал лошадей во весь опор и разбойникам пришлось стрелять, Соратники Иегу сочли долгом возместить убытки смотрителя почтовой станции и выплатили ему за убитого коня пятьсот франков.

Как раз за такую сумму лошадь была куплена неделю назад, и эта оценка доказывала, что бандиты понимали толк в лошадях. К протоколам, составленным местными властями, были приложены показания пассажиров.

Бонапарт, немилосердно фальшивя, напевал про себя тот непонятный мотив, о котором мы уже упоминали; это означало, что он вне себя от ярости.

Надеясь получить какие-нибудь новые сведения от Ролана, он велел ему войти.

— Честное слово, — пробурчал он, — весь твой департамент взбунтовался против меня. Ну-ка, посмотри сам.

Бросив взгляд на донесения, Ролан все понял.

— Вот именно, генерал! — ответил он. — Потому и я вернулся, чтобы это обсудить.

— Хорошо, обсудим, но сначала вели Бурьенну достать атлас департаментов Франции.

Ролан принес атлас и, угадывая желание Бонапарта, раскрыл карту департамента Эн.

— Та самая, — кивнул головой первый консул. — Теперь покажи, где это произошло.

Ролан указал точку в окрестностях Лиона.

— Смотрите, генерал, вот место первого нападения, вот здесь, против селения Белиньё.

— Авторов?

— Оно произошло тут, — продолжал Ролан, проведя пальцем к другому краю департамента, ближе к Женеве. — Вот озеро Нантюа, а вот озеро Силан.

— Ну, а третье?

Ролан ткнул пальцем в середину карты.

— Генерал, вот точное место; Кароньеры не обозначены на карте, как пункт незначительный.

— Что такое Кароньеры?

— Генерал, у нас так называют мастерские, где изготавливают черепицу. Они принадлежат гражданину Терье. Вот место, где они должны быть обозначены на карте.

И Ролан отметил кончиком карандаша на листе атласа участок, где была задержана почтовая карета.

— Как? — удивился Бонапарт. — Это произошло всего в полульё от Бурка?

— Почти в полульё, генерал; этим объясняется, почему раненого коня привели в Бурк и он околел в конюшнях «Доброго согласия».

— Вам ясны все обстоятельства дела, сударь? — резко спросил Бонапарт министра полиции.

— Да, гражданин первый консул, — ответил тот.

— Я требую, чтобы грабежи на дорогах прекратились!

— Я приложу все усилия…

— Дело не в том, чтобы приложить усилия, а в том, чтобы добиться успеха.

Министр поклонился.

— Лишь при этом условии, — добавил Бонапарт, — я соглашусь признать, что вы действительно умелый человек, каким себя считаете.

— Я постараюсь вам помочь, гражданин! — заявил Ролан.

— Я не осмеливался просить вашего содействия… — сказал министр.

— Я окажу вам помощь. Не предпринимайте ничего, не обсудив это вместе со мной.

Министр вопросительно посмотрел на первого консула.

— Хорошо, — сказал Бонапарт. — Ступайте. Ролан посетит вас в министерстве.

Министр поклонился и вышел.

— В самом деле, — продолжал первый консул, — для тебя, Ролан, вопрос чести — уничтожить этих бандитов. Во-первых, грабежи происходят в твоем департаменте, и, кроме того, разбойники, похоже, что-то замышляют против тебя и твоих родных.

— Наоборот, — возразил Ролан, — меня приводит в бешенство именно то, что они щадят меня и мою семью.

— Постой, объяснись точнее, Ролан: здесь каждая подробность имеет значение. Мы как будто снова начинаем войну с бедуинами.

— Судите сами, генерал: я принимаю решение провести ночь в Сейонском монастыре, ибо там, по слухам, водятся привидения. И действительно, передо мной появляется призрак, но совершенно безобидный. Я дважды стреляю в него из пистолета, но он даже не оборачивается. Далее: задержан дилижанс, в котором едет моя мать, она падает в обморок. Один из разбойников с величайшей заботливостью приводит ее в чувство, трет ей виски уксусом, подносит нюхательные соли. Мой брат Эдуард стреляет в бандитов, а те обнимают его, ласкают, хвалят за храбрость, чуть ли не дарят ему конфеты в награду за хорошее поведение. И наоборот, моего друга сэра Джона, когда он после меня идет в монастырь, принимают за шпиона и закалывают кинжалом.

— Но он не умер?

— Нет, совсем напротив, он чувствует себя превосходно и хочет жениться на моей сестре.

— Вот как! Он сделал предложение?

— По всем правилам.

— И что же ты ответил?

— Ответил, что согласие зависит от двух лиц.

— От твоей матери и тебя — это справедливо.

— Вовсе нет: от самой моей сестры… и от вас.

— От нее самой — это понятно, но при чем тут я?

— Вы же говорили, генерал, что хотите сами выдать ее замуж.

Бонапарт задумался и, скрестив руки на груди, стал ходить по кабинету. Потом вдруг спросил, остановившись перед Роланом: