
Онлайн книга «Шевалье де Сент-Эрмин. Том 1»
— За сколько? — За сто тысяч франков. — Друг мой, но это чертовски дорого! — Генерал, — сказал предатель, посмотрев Мюрату прямо в глаза, — только чертовски большая сумма может окупить подобную подлость. — Вы немедленно дадите мне его адрес, чтобы я мог арестовать его в любой момент. — Как только я получу деньги, вы сможете сделать все, что захотите, даже продать мою душу дьяволу, если вам так будет угодно. — Вам немедленно отсчитают вашу сумму. Где Пишегрю? — У меня, улица Шабане, дом 5. — Продиктуйте описание его комнаты. — Пятый этаж, спальня и кабинет с окнами на улицу, одна дверь выходит прямо на лестничную площадку, другая ведет в кухню. У меня есть дубликаты ключей, моя служанка проведет ваших людей. Хочу предупредить, у Пишегрю под подушкой всегда лежат пара двуствольных пистолетов и кинжал. Прочитав запись, Мюрат приказал Леблану поставить под ней свою подпись. — За ваши сто тысяч франков я мог бы к вам придраться, — сказал Мюрат, — вы ведь знаете закон против укрывателей преступников. Почему вы не выдали Пишегрю сразу, чего вы ждали целых две недели? — Я не знал, что его ищут. Он представился мне как эмигрант, приехавший во Францию, чтобы добиться своего исключения из списков изгнанников. И только вчера я понял, что у него совсем другая цель. Я решил услужить властям, и к тому же, — предатель снова потупился, — я ведь беден. — Зато теперь вы богаты, — Мюрат отодвинул от себя банкноты и свертки червонцев. — Пусть эти деньги принесут вам счастье, хотя я в этом сильно сомневаюсь. Не прошло после ухода Леблана и часа, как Мюрату доложили, что приехал Фуше. Мюрат пользовался доверием Бонапарта и знал, что Фуше является истинным префектом полиции. — Генерал, — сказал ему Фуше, — вы только что выбросили сто тысяч франков на ветер. — Каким образом? — изумился Мюрат. — Дав эту сумму каналье по имени Леблан, который заявил, что Пишегрю живет в его доме. — Честное слово, мне казалось, что такой секрет стоит этих денег. — Это слишком дорого, потому что я все знал и ждал только приказа, чтобы арестовать Пишегрю. — А известны ли вам подробности обстановки, ведь можно наделать ошибок? — Пятый этаж, — пожал плечами Фуше, — два окна на улицу, две двери, одна на кухню, другая на лестницу, два пистолета и один кинжал под подушкой. Пишегрю будет в Тампле, как только вы пожелаете. — Надо это сделать завтра. Завтра арестуют и Моро. — Хорошо, — кивнул Фуше, — значит, завтра в четыре часа утра. Но, поскольку первый консул поручил это дело мне, я хотел бы сам довести его до конца. — Прекрасно, — ответил Мюрат. На следующее утро между четырьмя и пятью часами комиссар полиции Комменж, два инспектора и четыре жандарма, получив все инструкции, отправились на улицу Шабане, дом 5. Фуше отобрал самых смелых и сильных полицейских, так как все знали, что Пишегрю просто так не сдастся. Они тихо разбудили привратника, объяснили ему цель своего прихода и попросили позвать служанку Леблана. Служанка, которую накануне уже предупредили, была полностью одета. Она спустилась, открыла дверь кухни вторым ключом и провела комиссара и агентов в спальню Пишегрю. Генерал спал. Шесть полицейских разом набросились на него. Он вскочил, отбросил двоих, сунул руку под подушку, чтобы достать оружие, но его пистолеты и кинжал уже были в руках врагов. Пишегрю в одной рубашке боролся с тремя жандармами. Четвертый нанес ему удар саблей по ногам, и генерал упал как подкошенный. Один из нападавших наступил сапогом на его лицо, но почти тут же истошно закричал: Пишегрю зубами отодрал ему каблук и часть пятки. Трое жандармов опутали его веревками и затянули их с помощью специальных вертушек. — Сдаюсь! — прохрипел Пишегрю. — Оставьте меня! Его завернули в одеяло и бросили в фиакр. У заставы Сержантов [113] комиссару полиции показалось, что Пишегрю не дышит. Он велел двум агентам, сидевшим с ними в фиакре, ослабить путы. И вовремя: еще немного — и Пишегрю мог умереть. Одни из агентов тем временем отправился к первому консулу с бумагами, найденными в квартире Пишегрю. Пишегрю внесли в кабинет г-на Реаля и положили на пол. Реаль попытался допросить его, и протокол этого первого допроса донес до нас Марко Сент-Илер [114] . Он прекрасно отражает состояние Пишегрю. — Ваша фамилия? — спросил государственный советник. — Даже если бы вы не знали моей фамилии, — ответил Пишегрю, — вы бы согласились, что не мне вам ее сообщать. — Вы знакомы с Жоржем? — Нет. — Откуда вы прибыли? — Из Англии. — Где вы высадились на берег? — Где смог, там и высадился. — Как вы добрались до Парижа? — В экипаже. — С кем? — Сам с собой. — Вы знакомы с Моро? — Да, это он очернил меня перед Директорией. — Вы встречались с ним в Париже? — Если бы мы встретились, то только со шпагами в руках. — Вы знаете, кто я? — Конечно. — Я много слышал о вас и всегда отдавал должное вашим талантам военного. — Вы мне льстите. — Сейчас вам сделают перевязку. — Не стоит. Лучше поскорей расстреляйте меня. — Какое имя вам дали при крещении? — Это было так давно, что я уже не помню. — Разве вас не называли иногда Шарлем? — Это имя дали мне вы в тех подложных письмах, которые вы сами же сочинили. В общем, хватит, я больше не стану отвечать на эти оскорбительные вопросы. И Пишегрю в самом деле замолчал. В кабинет Реаля доставили его белье и одежду, взятые в его спальне. Один из дежурных помог ему одеться. И когда Пишегрю вошел в двери Тампля, на нем был коричневый сюртук, черный шелковый галстук и сапоги с отворотами. Узкие панталоны топорщились на бинтах, которыми перевязали сабельные раны на его голенях и бедрах. Окровавленный белый платок стягивал кисть. Закончив допрос, г-н Реаль поспешил в Тюильри. Бумаги Пишегрю были уже у Бонапарта, но в ту минуту, когда Реаль вошел в его кабинет, он читал предложения Пишегрю по очистке воды и воздуха во Французской Гвиане. Во время своего пребывания в Синнамари он делал заметки, а в Англии, как опытный специалист, составил подробный меморандум. В конце он писал, что, судя по всему, достаточно будет двенадцати-четырнадцати миллионов, чтобы добиться приемлемых результатов. |