Книга Оно, страница 315 – Стивен Кинг

Но она произнесла другие слова:

— Я… боюсь, я не могу вам его назвать. Пока не могу.

— Что вам об этом известно?

— Ничего, — ответила потрясенная Беверли. — С чего вы подумали, что мне что-то известно? Господи Иисусе!

— У вас привычка такая, звонить в библиотеку в половине четвертого ночи? — фыркнул Рейдмахер. — Довольно трепа, милая девушка. Это нападение, и, судя по тому, как выглядит мистер Хэнлон, к восходу солнца оно может стать убийством. Я снова вас спрашиваю: кто вы и что об этом знаете?

Закрыв глаза, изо всех сил сжимая руку Билла, Бев задала очередные вопросы:

— Он может умереть? Вы это говорите не только для того, чтобы напугать меня? Он действительно может умереть? Пожалуйста, скажите мне.

— Он очень тяжело ранен. И если это не пугало вас раньше, то должно напугать теперь. А теперь я хочу знать, кто вы и почему…

Словно со стороны она наблюдала, как ее правая рука рассекает воздух, возвращая трубку на рычаг. Она посмотрела на Генри и дернулась, как от пощечины, нанесенной ледяной рукой. Один глаз Генри закрылся. Из другого, выбитого, что-то сочилось.

Казалось, Генри ей подмигивал.

4

Ричи звонил в больницу. Билл повел Беверли к кровати, где она села рядом с Эдди, уставившись в никуда. Подумала, что заплачет, но слезы не пришли. В тот момент ей хотелось только одного — чтобы кто-нибудь прикрыл Генри Бауэрса. Этот подмигивающий взгляд действовал ей на нервы.

Ричи в мгновение ока превратился в корреспондента «Дерри ньюс». Как стало известно в редакции, на мистера Майкла Хэнлона, старшего библиотекаря, совершено нападение, когда он задержался по работе в библиотеке. Больница может что-то сообщить о состоянии мистера Хэнлона?

Ричи слушал, кивая.

— Я понимаю, мистер Керпаскян… Через «а»?.. Да-да… Хорошо. Вы?..

Он слушал, настолько войдя в роль, что пальцем начал что-то записывать в воображаемый блокнот.

— А-га… а-га… да. Я понимаю. Что ж, как и обычно в таких случаях, мы процитируем вас, сославшись на «источник». Потом, позже, мы сможем… а-га… точно! — Ричи рассмеялся, смахнув со лба пот. Снова принялся слушать. — Хорошо, мистер Керпаскян. Да, я… да, я записал, Ка-Е-Эр-Пэ-А-Эс-Ка-Я-Эн, точно! Чешский еврей? Правда? Это… это крайне необычно. Да, обязательно. Доброй ночи. Спасибо вам.

Он положил трубку и закрыл глаза.

— Господи! — хрипло выкрикнул он. — Господи! Господи! Господи! — Замахнулся, чтобы сбросить телефонный аппарат со стола, потом просто опустил руку. Снял очки, протер стекла полой пижамы. — Он жив, но состояние очень тяжелое. Генри исполосовал его ножом, как рождественскую индейку. Один удар задел бедренную артерию. Майк потерял всю кровь, которую может потерять человек и при этом остаться в живых. Ему удалось перетянуть ногу неким подобием жгута, иначе он бы умер до того, как его нашли.

Беверли заплакала. Она плакала, как ребенок. Прижав обе руки к лицу. Какое-то время тишину в комнате нарушали лишь ее всхлипы да свистящее дыхание Эдди.

— Майк не единственный, кого исполосовали, как рождественскую индейку, — наконец прервал паузу Эдди. — Генри выглядел так, словно отработал двенадцать раундов против Рокки Бальбоа.

— Т-ты в-все е-еще хо-очешь по-ойти в по-олицию, Бев?

На прикроватном столике лежали бумажные салфетки, но они превратились в слипшуюся, набухшую массу посреди лужи «Перье». Беверли пошла в ванную, по широкой дуге обогнув Генри, взяла полотенце, смочила в холодной воде. Приложила к разгоряченному опухшему лицу, наслаждаясь ощущениями прохлады. Почувствовала, что может достаточно ясно соображать, еще не здраво, но уже достаточно ясно. И внезапно у нее пропали последние сомнения в том, что благоразумие их убьет, попытайся они опереться на него. Этот коп, Рейдмахер, у него возникли подозрения. Почему нет? Люди не звонят в библиотеку в половине четвертого ночи. Он уже предположил, что она что-то знает и ее мучает чувство вины. А что он предположит, если выяснится, что она звонила ему из комнаты, где на полу лежал покойник, в живот которого воткнута «розочка» из бутылки «Перье»? Что она и еще четверо незнакомцев приехали в город днем раньше, чтобы встретиться после долгих лет разлуки, и этот парень тоже оказался в городе? Признала бы она их историю достоверной, окажись на месте копа? Признал бы кто-нибудь? Конечно, они бы могли подкрепить свою байку утверждением, что приехали в Дерри с одной целью — добить чудовище, которое жило в дренажных тоннелях под городом. Реалистическая нотка всегда добавляет убедительности.

Бев вышла из ванной и посмотрела на Билла:

— Нет, я не хочу идти в полицию. Я думаю, Эдди прав — что-то может с нами случиться. Что-то фатальное. Но истинная причина не в этом. — Она оглядела всех четверых. — Мы поклялись это сделать. Поклялись. Твой брат… Стэн… все остальные… теперь Майк. Я готова, Билл.

Билл посмотрел на них.

Ричи кивнул.

— Да, Большой Билл. Давай попробуем.

— Наши шансы уменьшились, — заметил Бен. — Мы потеряли уже двоих. — Билл молчал. — Ладно, — кивнул Бен. — Она права. Мы поклялись.

— Э-Э-Эдди?

Эдди чуть улыбнулся.

— Как я понимаю, меня опять спустят по лестнице на спине, да? Если лестница все еще там.

— Только на этот раз никто камнями бросаться не будет, — сказала Беверли. — Они мертвы. Все трое.

— Мы сделаем это прямо сейчас, Билл? — спросил Ричи.

— Да, — ответил Билл. — Я ду-у-умаю, са-амое в-время.

— Можно сказать? — внезапно спросил Бен.

Билл посмотрел на него, улыбнулся:

— Ко-о-онечно.

— Лучших друзей, чем вы, у меня никогда не было. Чем бы все ни закончилось, я просто… вы понимаете, хотел вам это сказать.

Он смотрел на них, они, со всей серьезностью, на него.

— Я рад, что вспомнил вас, — добавил Бен. Ричи фыркнул. Беверли хихикнула. Потом они все смеялись, глядя друг на друга, совсем как раньше, несмотря на то, что Майк находился в больнице, возможно, умирал или уже умер, несмотря на сломанную (опять) руку Эдди, несмотря на то, что за окном царила самая черная, предрассветная тьма.

— Стог, у тебя такой слог. — Ричи смеялся и вытирал глаза. — Ему следовало стать писателем, Большой Билл.

Билл улыбнулся.

— И на этой но-о-оте…

5

Они поехали на лимузине, одолженном Эдди. За руль сел Ричи. Низкий туман сгустился, плыл по улицам, как сигаретный дым, не добираясь до уличных фонарей. В небе яркими осколками льда сверкали звезды — весенние звезды, но, приблизив голову к наполовину открытому окну у пассажирского сиденья, Билл подумал, что слышит далекий летний гром. Где-то у горизонта собиралась гроза.

Ричи включил радио, и Джин Винсент запел хит пятидесятых «Би-боп-а-лулу». Вдавил другую кнопку и получил Бадди Холли. Третья порадовала Эдди Кокрэном и «Летним блюзом».