Онлайн книга «Пашка-троглодит»
|
Можно считать, крокодилу просто повезло, что он не догнал Пашку. Если бы посмел догнать – тут бы Пашка ему и треснул по голове! Так Пашка и сказал ребятам, которые прибежали следом за псом. Они стали расспрашивать старуху, кто напал на Пашку, она им что-то отвечала, все время повторяя слово «дуля». Дуля и дуля. Наверное, так у троглодитов называется этот крокодил. Пашка поднялся на площадку перед пещерой. Ребята снова принялись разделывать ленивца, дымок, которым тянуло из пещеры, стал гуще – вероятно, на костре что-то готовили. Пахло печеными овощами. Близняшки куда-то ушли, не было видно и мужчин. Только Мама встретила Пашку, и, когда старуха рассказала ей, что Пашка чудом спасся от смерти в челюстях крокодила-дули, она начала Пашке выговаривать, чтобы не смел соваться куда не просят. Но поскольку Пашке всю жизнь взрослые только это и говорят, он давно научился такие советы пропускать мимо ушей. Пашка уселся на землю возле большой каменной плиты и положил на нее булыжник, который ему все-таки удалось найти в реке, пока старуха читала свои нотации. – Сейчас будем изобретать настоящее оружие, – сказал он себе под нос. Наверное, лучше всего сделать нож. Каменный нож. Он видел такие ножи на картинке в учебнике истории. Но нужен третий камень – чтобы откалывать от булыжника куски. Тут к Пашке подошла любопытная девчонка, которая еще не получила имени. Она была поменьше Пашки, хотя он пока с трудом определял возраст троглодитов. Выглядела девчонка лет на семь-восемь. На Пашку она взирала с почтением и поэтому понравилась ему. – Ты что? – спросила она. Пашка повернулся к Девочке-без-имени и ответил: – Я делаю острый камень. В языке троглодитов не было слова «нож». Пашка догадался, что у них существуют обозначения только для тех вещей, которые уже придуманы. – Зачем? Пашка не ответил. Он подумал: «Неправильно, что детям не дают имен. Ну как их называть?!» – Как тебя называть? – Девочка, – сказала девочка. – А вон ту, которая режет ленивца? – Девочка. – А того мальчика? – Мальчик. – А как вас, девочек, различать? – Нас не надо различать, мы себя различать сами. – Девочка с трудом сказала такую длинную фразу. И она попыталась объяснить Седому, которому, вообще-то говоря, рано иметь имя, но для которого сделали исключение: – Все равно какой ребенок. Зови одного, приду я – ребенок. Все равно какой. – Ладно, – смирился Пашка. – Лучше смотри. Вот как надо делать ножи. Он положил камень на плиту и стал бить по нему другим камнем. Девочка-без-имени сказала: – Так нельзя. Плохо. Камень плохой. – Что ты понимаешь! – Надо кремень, – сказала девочка. – Это не кремень. Тут, конечно, и другие дети подбежали. И начали объяснять, что нужен кремень, что орудия делают только из кремня, что за кремнем взрослые ходят далеко-далеко, целый день идут. Что-то Пашка понял, чего-то не понял. Но главное, он не знал троглодитского слова, обозначающего кремень, и потому все речи детей были для него пустым звуком. Он бил камнем по камню, стараясь откалывать кусочки, но ничего не получалось. Оба камня крошились, и только. Пришел горбун Крот. Он тоже принялся объяснять Пашке, что тот неправильно делает орудие. Даже Мама подошла наконец и строго сказала Пашке, что, хоть он уже и получил имя, это не значит, что он взрослый охотник. Он должен всех слушаться и перестать стучать плохим камнем о плохой камень. Правда, во всей этой шумной сцене Пашка понимал далеко не все из того, что ему говорили и кричали, а троглодиты понимали не все, что им отвечал Пашка. – Нет! – закричал Пашка, вконец разозлившись. – Я вам докажу, что я прав! И со злости он так ударил камнем по камню, что его булыжник раскололся точно пополам. И оказалось, что он внутри полый! Внутренность камня сияла, потому что кончиками внутрь в нем расположились какие-то сверкающие кристаллы. – Эх, – вздохнул Пашка, – не повезло. А я думал, что камень целый. Но троглодитов просто поразили Пашкины действия – словно он был знаменитым фокусником. Мама наклонилась и медленно подняла половинку камня, будто чашу, выложенную изнутри алмазами. – Чего удивляетесь? – сказал Пашка. – Горного хрусталя, что ли, не видели? Дикие люди! Троглодиты кудахтали, как куры на базаре, потом Мама попыталась отколупнуть один из кристаллов. Из пещеры выполз Гром. Наверное, он спал, и крики его разбудили. – Что случилось? – спросил Гром. – Седой! – закричали дети. – Седой! Седой! Они затарахтели, объясняя Грому, как новичок притащил камень, чтобы сделать нож, а вместо этого камень разбил. И там внутри оказались кристаллы. – Зато красиво, – сказал Пашка. Гром отобрал половинку камня у Мамы, положил его на плиту и так ударил сверху глыбой, что «чашка» рассыпалась и кристаллы покатились во все стороны. Все кинулись подбирать кристаллы, но Мама криком приказала оставаться на местах. Она сама собрала кристаллы, а потом начала раздавать их. Себе взяла самый большой, Грому дала поменьше, остальным – совсем маленькие. Правда, Пашке достался кристаллик чуть больше, чем у остальных. «Ну что ж, – решил Пашка, – по крайней мере, надо мной не смеются. И я им всем еще докажу, что я – великий человек. Эти троглодиты еще будут передо мной преклоняться!» – Седой – хороший, – сказала Мама. Потом быстро приказала старухе что-то сделать, та пыталась возражать, Мама на нее прикрикнула, и старуха ушла в пещеру. Через минуту она вылезла обратно. В руках она держала настоящий кожаный пояс с карманом спереди – такие пояса носили лишь главные троглодиты. Даже у девушек Уры и Оры их не было. Не было пояса и у самой старухи. Только у Тигра, Крота, Грома и Мамы. – Твой, – сказала Мама. – Бери. Пашка обрадовался такому подарку. Значит, он перешел в число настоящих охотников. К тому же удобно иметь хотя бы один карман. Попробовали бы вы прожить день без карманов или сумки. Пашка прихватил поясом шкуру – удобно! Смешные люди эти троглодиты. Недаром раньше путешественники брали с собой бусы для туземцев. Им так нужны блестящие камешки! Пашка провел острием кристаллика по камню – и на камне появилась белая полоса. Смотри-ка! Может, научить их писать? Они будут писать записки, а потом у них появится литература. Нет уж, лучше не надо! А то напишут скучную классику и заставят детей, у которых даже имени еще нет, учить свои рассказы. |