Онлайн книга «Междуглушь»
|
— Эй, что вы такое вытворяете? — возмутился Мопси. Милос невозмутимо — чересчур невозмутимо — ответил: — У нас тут небольшое собрание. Мы так рады, что ты удостоил его своим посещением. Поскольку Милос был Ruskie, [42] Мопси ненавидел его просто из принципа. Это Мэри убедила его, что Милосу можно доверять. Ну, хорошо же, Мэри, я тебе задам! Мопси попытался встать, но его ноги были связаны слишком туго. — Вы все трое только что получили возможность примерить на себя мантию! Это было одно из Мопсиных излюбленных выражений, означающих путешествие к ядру земли — наряду с «пойди глотни здорового, ядрёного воздуха» и «поспи под магмочкину колыбельную». — Оглянись-ка кругом и как следует подумай, — сказал Милос. Мопси оглянулся и сразу понял, где находится. Это место он любовно называл «водолазным терминалом». Оно представляло собой междумирный причал на озере Мичиган, откуда Мопси отправлял неугодных ему послесветов «принимать грязевые ванны» — ещё одно любимое выражение-эвфемизм для отправки в центр Земли. Фактически, тут было ещё трое других несчастных, спутанных по рукам и ногам, с кляпами во рту; к стопам каждого был привязан тяжёлый бетонный блок. [43] Работа была сделана на совесть, Мопси мог бы даже подумать, что это дело рук его телохранителей. Вот только… эти трое обречённых и были его телохранители. Мопси забеспокоился. — Скажи-ка, — произнёс Милос, — скольких послесветов ты сбросил с этого причала? — Не знаю! — со страхом сказал Мопси. — Я не считал! — Ну хоть примерно. — Да давай бросай его! Бросай! — заверещал Хомяк, но Милос одарил его таким взглядом, что тот заткнулся. — Я сказал — примерно сколько? — Э-э… может, сотню… две… — Так я и думал. Милос кивнул своим помощникам, те подняли одного из парней Мопси и швырнули его в воду. — Нет! — завопил Мопси. Милос присел перед ним на корточки. — Знаешь что, ты мне надоел, — сказал он. — Поэтому я предлагаю тебе покинуть Чикаго. Я предлагаю тебе уйти в одиночку и прямо сейчас. — Ты что, совсем рехнулся? Милос кивнул Лосяре с Хомяком, и те послали второго «гориллу» полечиться грязями. — У тебя тридцать секунд на то, чтобы принять моё предложение. — Мэри! — пискнул Мопси. — Приведите Мэри! Она заступится за меня! Она даст вам всё, чего вы хотите! Двое других скинджекеров захохотали, а Милос прошептал Мопси на ушко: — В этот чудесный летний вечер мы все находимся здесь из-за Мэри. Он дал сигнал своим дружкам, и те послали третьего и последнего телохранителя подышать ядрёным воздухом. После этого они приволокли бетонный блок для Мопси и привязали его к щиколоткам Владыки Смерти. — Ладно, ладно, ладно, я вижу, вы не шутите! Давайте так: вы меня развязываете, и я ухожу, как вы просите. Я уйду прямо сейчас и никогда не вернусь! Договорились? Ну, ты же так и просил, да? Договорились? Милос одарил Мопси удовлетворённой улыбкой. А затем сказал: — Прости, что ты сказал? Я не расслышал. — Что?! — У тебя десять секунд. — Я сказал — я ухожу! УХОЖУ! — Извинить, я не понимать. Сказать по-русски! — Я не говорю по-русски! — Пять секунд! — Я ухожуский! Из Чикагоский! — Время вышло. — Милос кивнул Лосяре и Хомяку. — Прощай, Мопси. — Не-е-е-е-е-ет! Мопси был легче, чем трое его телохранителей, так что пролетел намного дальше, прежде чем упал в озеро. Он мгновенно ушёл под живомирную воду, для него столь же проницаемую, как и воздух, затем пронзил дно и пошёл дальше пролагать себе путь к столь любимой им мантии — правда, не королевской, но уж какая есть. Мопси погружался всё глубже, и единственная мысль сверлила его мозг: как бы в центре Земли не напороться на кого-нибудь из тех, кого он сам туда отправил. * * * На следующий день всех послесветов Чикаго созвали на всеобщее собрание — первое после того, на котором несколько недель назад было объявлено о заключении союза между Мопси Капоне и Мэри Хайтауэр. Снова Мэри стояла на том же балконе и взирала вниз, на толпу. Мопси, однако, отсутствовал. Вместо него рядом с Мэри переминался Спидо. Милос тоже был здесь, но держался на заднем плане вместе с угрюмой Оторвой Джил. — Ты чего припёрся? — процедила она. — Я-то заслужила право быть здесь. А ты — что такого особенного ты совершил? — Да в общем, ничего особенного. Только то, что было необходимо. Джил слова Милоса не впечатлили. — Где Мопси? — спросила она, оглядываясь вокруг. — Он никогда не опаздывает на всеобщие собрания. — А это не Мопси его созвал, — обронил Милос. Мэри всматривалась в толпу с высоты балкона. Спидо, который когда-то был искателем, по-прежнему робел перед большими облаками послесветов: искатели частенько подвергались преследованиям со стороны разъярённых толп, считающих, что их обдурили при обмене. То, что у него был такой непрезентабельный вид — вечно непросыхающие плавки, открывающие на всеобщее обозрение мокрое, голое, мучнисто-белое пузико — отнюдь не придавало Спидо куражу. Он никак не мог привыкнуть к тому, что он — правая рука Мэри, и подозревал, что теперь она прочит на эту должность Милоса. Спидо, не рвавшийся ни к какой власти, кроме власти над лошадиными силами двигателей дирижабля, был бы несказанно рад отойти в сторону, когда придёт время, и надеялся, что оно не за горами. — Только посмотри на них… — задумчиво проговорила Мэри. — Это даже как-то неудобно называть «облаком послесветов»… — Да это же целая куча послесветов! — Туча! Туча послесветов! — воскликнула Мэри, упиваясь собственной изобретательностью. Их количество и в самом деле невероятно выросло. «Перепись населения», проведённая вскоре после прибытия Мэри, показала цифру в 783 послесвета, включая и тех, кого она привезла с собой. Но как только по округе разошёлся слух о том, что в Чикаго прибыла Небесная Ведьма и обосновалась здесь на довольно долгий срок, все бродячие послесветы потянулись к Колумбовской выставке, и с каждым днём их приходило всё больше. Число всех этих послесветов, плюс междусветы, ожидающие пробуждения в павильоне сельского хозяйства, составляло теперь около тысячи. |