Онлайн книга «Огненная тигрица»
Она захихикала, но уже в следующее мгновение замолчала, пытаясь понять все, что услышала от него. – Итак, твоя невеста является дальней родственницей и у нее большие ступни. – Ее мать умерла при родах. И поэтому некому было перевязывать ей ступни. – Это значит, что ее нельзя считать достойной невестой. А твоей матери ноги тоже перевязывали? Он кивнул. – И твоей бабушке тоже? – Да. – По всей вероятности, тебе придется сделать некоторое отступление от общепринятых правил. Я имею в виду, что ты женишься на девушке, ноги которой не перевязывали. И то, что твой брат устроил эту помолвку… Наверное, он хотел тебя оскорбить? – предположила она и пристально посмотрела на него. – Я права? Кен Джин опустил голову, уставившись на свои руки, аккуратно лежавшие на коленях. Наконец он заговорил: – Я уже сказал, что моя семья ненавидит белых людей. – И они возненавидели собственного сына за то, что тот работает на иностранцев, да? Кен Джин сидел не шелохнувшись, и Шарлотте показалось, что он не дышит. А потом он набрал в легкие воздуха и заговорил низким, взволнованным голосом: – Они возненавидели меня задолго до этого. Моя семья отреклась от меня, и я приехал в Шанхай. – Отреклась? – изумленно спросила девушка. – Это было до того, как ты приехал в Шанхай? Но ведь тебе тогда было всего лишь года два-три… – Нет, мне было восемь лет. – О Господи! Как же тебе удалось выжить? Кен Джин даже слегка ссутулился, и она поняла, что для него это были тяжелые воспоминания. Но она вдвойне гордилась тем, что он решился рассказать ей об этом. – Моя бабушка отправила меня в семью Тэн. Бабушка была тигрицей, как и Ши По. Она упросила свою сестру по вере позаботиться обо мне. И Ши По приняла меня. – Это те Тэны, которые сейчас в тюрьме? Он кивнул. Было видно, что упоминание об этом причиняет ему нестерпимую боль. – Прости меня, Кен Джин. Но я уверена, что тебе удастся их освободить. Он покачал головой. – Я теперь нищий. Мне осталось только молиться, чтобы император смилостивился над ними. Но ждать этого придется очень долго. Шарлотта взяла его руки в свои. Они были холодными и мягкими. Откликнувшись на ее прикосновение, Кен Джин раскрыл ладони, и она ощутила его шершавую кожу и силу, с которой он сжал ее руки. – У меня есть план, – сказал он, понизив голос. – Но я боюсь… Она наклонилась вперед, желая подбодрить его и придать ему мужества. – У тебя все получится, – пробормотала она. – Я знаю тебя, Кен Джин. У тебя всегда все получается. Он прыснул от смеха. Этот звук скорее был похож не на смех, а на стон, на скрип дерева, раскачиваемого ветром. – Далеко не всегда, – заметил он. – Меня постоянно преследовали неудачи с того самого дня, как моя семья отвернулась от меня. – Он посмотрел ей в глаза. – Китайский мужчина, Шарлотта, не может жить без семьи. Если у него нет семьи, то он просто обречен. – Что за чушь! – раздраженно воскликнула девушка. – Мы, европейцы, не меньше вас ценим семейный очаг, но в жизни есть много других дел, с которыми мужчина может справиться самостоятельно. Например, он может уехать из Пекина в Шанхай. Он может выучить английский язык и работать в порту. Он может получить место первого помощника и заработать много денег. Он может… он может помочь дочери хозяина и… – И она станет его самым лучшим другом. Шарлотта внезапно замерла. Ей не хотелось, чтобы он заметил, как приятное тепло, разлившееся у нее внутри после его слов, согрело ей душу. – Это… это я? Он поднес ее руки к своим губам так, как обычно делают любовники. И это было так по-европейски. – Я никому не рассказывал о своем прошлом и о планах на будущее, кроме… – Кен Джин замолчал, но она догадалась, что он имел в виду. – Кроме Маленькой Жемчужины? – спросила она. Ей очень не хотелось упоминать имя этой ненавистной женщины, но необходимо было выяснить правду. Он покачал головой и засмеялся. На этот раз Кен Джин смеялся легко и весело. – Я ничего не рассказывал Маленькой Жемчужине. У нас с ней совершенно разные интересы. – Он улыбнулся. – Я иногда разговаривал с Тэн Куй Ю, но наши беседы были скорее похожи на беседы ученика с учителем. – Или с отцом. Он кивнул, соглашаясь с ней. – Но я никогда не делился своими мыслями с женщиной. Ты – первая. – Для меня это большая честь, – прошептала Шарлотта. Его слова взволновали ее до глубины души. Кен Джин внезапно выпрямился и расправил плечи, но не встал со своего места. Казалось, что он принял какое-то важное решение. Когда же он заговорил, обращаясь к ней, девушка поняла, что его охватило непреодолимое желание признаться именно ей, и никому другому. Интуитивно она чувствовала, что это было величайшей болью, хранившейся в его сердце. – Я должен рассказать тебе, почему моя семья отреклась от меня, – глухо произнес Кен Джин. Шарлотта молча ждала, затаив дыхание. – В нашей семье существует традиция. Я знаю, что в английских семьях тоже есть что-то подобное. Я имею в виду, что старший сын должен пойти по стопам, отца и унаследовать его дело. Мой отец занимался иглоукалыванием. Мой самый старший брат тоже должен был пойти по этой стезе. Шарлотта кивнула. – В английских семьях происходит то же самое. Старший сын является наследником. – Да, ты права. Но что же должны делать другие сыновья? Она пожала плечами. – Все, что им заблагорассудится. Кто-то становится военным, кто-то – священником. Мой отец приехал в эту страну и начал заниматься торговлей. В наших магазинах продается табак и вино. – В моей семье все было точно так же. Старший сын унаследовал дело отца, а среднего сына должны были отдать императору. Она нахмурилась. – Отдать императору? Ты хочешь сказать, что среднему сыну предстояло стать солдатом или выполнять какие-то другие обязанности при дворе? Кен Джин покачал головой. – Он должен был стать евнухом императора. Шарлотта во все глаза смотрела на Кен Джина, не понимая, что он имеет в виду. Она, конечно, знала, кто такие евнухи. Вокруг все только и говорили о варварских обычаях, существовавших в современном Китае. Новорожденным девочкам плотно перевязывали ступни ног, чтобы они навсегда оставались маленькими. Длина ступни не должна была превышать семи с половиной сантиметров. Мальчиков же кастрировали, удаляя при этом все – и обе жемчужины дракона, и нефритовый стебель. И несчастные малыши становились слугами императора. Это просто жуткое варварство! |