Онлайн книга «Одинокий волк»
– Я хочу его навестить, Сид. Разве мне нельзя его увидеть? Сидни покачала головой. – Но почему? Он ведь и мой друг тоже! – Я знаю, родной. – Я нарисовал для него картинку. Смотри. – О, как красиво! Взгляни, Филип. – Это все мы, видишь? Вот озеро, а вот это Майкл, вот я, вот тут ты, а это Флип. – Мы играем в мяч? – неуверенно предположила Сидни. – Да нет же, это Гектор! Ну послушай, Сид, я хочу сам ему подарить. Ты пойдешь его навестить, а мне почему нельзя? Я пойду с тобой. Я знаю, он обрадуется! – Что? – повернулся к сестре Филип. – Ты собираешься к Майклу в тюрьму? – Я должна пойти. Там не будет фотографов, – добавила Сидни, сразу предвосхищая возможные возражения. – Тетя Эстелла знает? – Пока еще нет. – А мне почему нельзя? – продолжал канючить Сэм. – Почему ты не хочешь взять меня с собой? – Потому что детям не место в тюрьме, вот почему. Сидни крепко обняла братишку, чтобы предотвратить дальнейшие споры. – Прости, но об этом не может быть и речи. Я передам ему твой рисунок. Можешь написать ему письмо, если хочешь. И я скажу ему, как сильно ты по нему скучаешь. – И когда же ты собираешься сбросить эту милую маленькую бомбочку на голову тетушке? – осведомился Филип. Сидни закрыла глаза и поежилась, заранее опасаясь предстоящего объяснения. Однако оттягивать его не следовало, от этого стало бы только хуже. – Сейчас, – устало вздохнула она, взглянув на часы. – Она, наверное, в саду. – Правильно, – поддержал ее Сэм, – поговори с ней, пока она в саду. Ты ее застанешь в самом хорошем настроении. – Добрый день, папа. Сидни удивилась, застав отца в саду в середине дня. В этот час он обычно сидел, запершись в своем кабинете, с головой погрузившись в книги. – У вас все в порядке? – Да-да, конечно. Просто вышел сказать твоей тете, что ей звонили. Он присел на ступенях террасы и снял пенсне, хлопая себя по карманам в поисках носового платка. Поиски не увенчались успехом, тогда профессор вытащил полу рубашки из-под пояса брюк и воспользовался ею, чтобы протереть линзы. – Кто ей звонил? – А? Да этот, как его… Ну тот… главный по части роз. Главный по части роз. Поди догадайся. – Мистер Уилкерсон? – Да, Уилкерсон. Просил передать, что он сдает дела. Мистер Уилкерсон был председателем общества любителей роз, а тетя Эстелла – вице-председателем. – Он увольняется, уходит на покой, не помню, как именно он выразился. По состоянию здоровья. Хочет передать Эсти бразды правления. Профессор Винтер покачал головой и с недоумением посмотрел на Сидни. Его взгляд внезапно стал сосредоточенным. – Она даже не пожелала подойти к телефону. Мечтала заполучить это место с тех пор, как я себя помню, а теперь не хочет даже подойти к телефону. Он покачал головой и нацепил очки на нос. Взгляд за толстыми стеклами был растерянный и грустный. – О боже, – вздохнула Сидни, опустившись на ступеньку рядом с отцом. – Это все из-за меня. Он не стал ей возражать, но, к ее немалому удивлению, обнял ее за плечи. – Ты же не виновата, что так вышло. Ты ничего не могла поделать. – Верно, папа, не могла, – торопливо согласилась Сидни, растроганная столь неожиданным проявлением сочувствия. – Я не могла просто так дать ему уйти. Если бы он ушел сам, его бы поймали. Я должна была поехать с ним. – Ты его любишь, Сидни? Я ведь не ошибаюсь? – Да, папа. – А он тебя? – Тоже любит. – Значит, говорить больше не о чем. Профессор Винтер запрокинул голову к небу и прищурился, густая сеть мелких стариковских морщин покрыла его лицо. Ветер подхватил редкие белые волосы, поднявшиеся венчиком над его головой. Сидни поцеловала отца в щеку. Он перевел на нее смущенный взгляд и ласково улыбнулся. – С каждым днем ты все больше становишься похожа на свою мать. – Правда? Она решила, что это очень лестный комплимент: ее мать всегда казалась ей красавицей. – А знаешь, никто ведь тогда так и не понял, что она во мне нашла. Особенно ее родители. В ней не было ни капли упрямства, но в тот единственный раз она никого не захотела слушать. Поступила, как считала нужным: вышла за меня замуж, и все. И правильно сделала. Мы дали друг другу счастье. Я любил ее, Сидни. – Я знаю, папа. И мальчики знают. Сидни взяла его сухую руку в свои. Ее отец был добрым, кротким, славным человеком, но никогда раньше ей не случалось вот так поговорить с ним по душам. Ей хотелось, чтобы этот разговор продлился подольше. – Ты все еще тоскуешь по ней? – Я каждый день вспоминаю ее. – Я тоже. Профессор Винтер кивнул. Сидни на секунду показалось, что он уже забыл о ее присутствии, погрузился в свои привычные размышления, но через минуту он встряхнул головой и опять устремил на нее свой внимательный взгляд. – Это я виноват, что с Майклом все так скверно обернулось. Во всяком случае, отчасти. – Почему ты так думаешь? – Я его забросил. Не мог больше использовать и бросил. Мы с Вестом начисто забыли о нем. Нехорошо с нашей стороны. Мальчик нуждался в помощи, в наставлении, а я его просто списал со счетов. Передал на руки тебе, Филипу и Сэму и больше о нем не думал. – Если тут и есть чья-то вина… – начала Сидни и вдруг решительно покачала головой. – Ничьей вины тут нет. Никто не виноват: ни ты, ни один из нас, ни сам Майкл. – Что ж, может, ты и права. Но суть в том, что я отлично понимаю, зачем он это сделал. Понимаю его, как никто другой. Поставь себя на его место, и тебе все покажется абсолютно разумным. – Знаю. Я все время об этом думаю. Отец и дочь тихонько рассмеялись. У Сидни стало немного легче на душе. – Я собираюсь навестить его в тюрьме, папа. Я уже твердо решила. Тетя Эстелла… Ее голос оборвался, не было нужды продолжать. Отец похлопал ее по руке и поднялся. Сидни вздохнула: разговор по душам закончился. Профессор Винтер вытащил трубку из жилетного кармана и зажал ее в зубах. – Не стоит ходить туда одной. И он опять принялся хлопать себя по карманам, на этот раз в поисках кисета. – Филип поедет со мной, если я его попрошу. – Отлично, отлично… Я тоже поеду. – Ты? Я не ослышалась?! – Будет не так мрачно, если мы поедем вместе. Он будет рад нас видеть, разве нет? |