Онлайн книга «Сердце негодяя»
Она распахнула отворот халата и повернулась к свету. Ее грудь была так хороша, что отвлекала внимание. Ему так и не выпало случая изучить татуировку как следует… Так… Крылья, глаз, клюв, хвост. — Гм… Ну, если это не орел, тогда что? — Это… Разве ты не видишь? Это… Ей почему-то не хотелось самой называть птицу. — Ну что? — Это просто чайка, черт бы ее побрал. — Ах, чайка, — протянул он. — Да, теперь я вижу. Действительно чайка. Вот у нее… Кэйди запахнула халат, опустила подбородок и обхватила себя руками крест-накрест. Казалось, она сгорает от стыда. Джесс озадаченно посмотрел на нее. — Ну ладно, начнем сначала, — осторожно заговорил он. — Так как же это получилось, что у тебя на груди татуировка в виде чайки? — Я была молода, — угрюмо ответила Кэйди. — Я была совсем еще девчонкой. — Сколько тебе было? Десять? Двенадцать? — Восемнадцать. — Ага. Понятно. — Я встречалась с этим… Нет, сначала надо сказать, что мой отец как раз… Нет, еще раньше умерла моя мать, и я была… Джесс терпеливо выжидал. Он смотрел не на Кэйди, а на потолок, по опыту зная, что иногда это облегчает признание. Она вздохнула. — Я выросла в Портленде. Отец не жил с нами постоянно, приходил и уходил. И никогда не задерживался подолгу. — А чем он зарабатывал на жизнь? — Чем придется. В основном, мне кажется, рыбной ловлей. Но он… сильно пил. — А твоя мать? — Умерла, когда мне было пятнадцать. Тогда я бросила школу и начала работать. На фабрике по консервированию лососины. Тебе когда-нибудь приходилось консервировать лососину, Джесс? — Что-то не припомню. — Что бы ни случилось, как бы низко ты ни пал, как бы сильно ни обнищал, никогда этим не занимайся. Джесс чувствовал, как легкая дрожь отвращения пробегает по ее телу. — Не буду, — торжественно обещал он. — Так что было дальше? — Дальше? Мой отец исчез навсегда. Мне только-только исполнилось восемнадцать, и я познакомилась с этим парнем. Он был совсем еще мальчик. Наконец-то они подошли к сути дела. — Как его звали? — Джейми. Джейми О’Дул. — Джейми О’Дул. Джесс улыбнулся, связав две истории воедино. Догадавшись, о чем он думает, Кэйди тихонько засмеялась. — Ну да, не Джеймс Дуле. Сама не знаю, зачем я соврала. Она взяла его за руку и начала по одному перебирать пальцы. — А вообще-то знаю. Дело в том, что настоящая история… одним словом, она приняла довольно-таки скверный оборот. «Неприглядный», как говорила моя мать. — Но твоя мать считала, что жизнь — это долг. — Совершенно верно. Именно так она и считала. Порой мне казалось, что я понимаю отца. Мне самой хотелось сбежать. Джесс осторожно сжал ее руку. — Извини. Так на чем я остановилась? — На парне, который был совсем еще ребенком. — Джейми, он был матросом. Мне он казался настоящим красавцем. Рассказать тебе, как он выглядел? — Только если это необходимо. Кэйди повернулась к нему. — А почему бы и нет? Ты что, ревнуешь? — Боюсь, мне пришлось бы его убить. Она улыбнулась, но улыбка вышла невеселая. — Возможно, он уже мертв. Когда-то я утешала себя этой мыслью. Говорила себе: он потому и не вернулся за мной, что его нет в живых. — Вот дубина! Не ты. Он. —Я тоже была дубиной. Просто дура дурой. И эта штука не дает мне забыть о собственной глупости. Теперь он мог и сам догадаться, но все-таки спросил: — Так откуда она у тебя? — А ты как думаешь? Между прочим, я сама ничего не помню. Я была пьяна в дым. — Бедная Кэйди, — заметил он с улыбкой. — Да уж, «бедная Кэйди». Она презрительно прищелкнула языком. — Это была его последняя ночь в порту. Он попросил меня выйти за него замуж, и я, конечно, согласилась. Я еще не… мы не… ну, ты понимаешь. Мы еще не спали вместе. В тот вечер мы много выпили. Справляли помолвку. В ее голосе слышалась горькая насмешка. — Он сказал, что у меня должна быть такая же татуировка, как у него. Самое романтическое, предложение, какое когда-либо приходилось слышать. Мне ужасно захотелось сделать наколку. И я ее получила. Результат, как говорится, налицо, хотя сама я совершенно ничего не помню. Должно быть, к тому времени я уже отключилась. Зато осталось в памяти, что случилось потом. Правда, смутно. Я потеряла невинность и даже не могу сказать, что мы занимались любовью. Во всяком случае, на меня это не произвело впечатления. Джесс обнял ее и тихонько поцеловал в висок. — На следующее утро мне было очень-очень плохо. Я осталась одна с татуировкой, но без возлюбленного. Больше я никогда не видела Джейми. — И теперь ты не пьешь. — Кружку пива время от времени. Но крепкого… — Кэйди содрогнулась, — никогда. — Некоторое время они лежали молча. — Какая грустная история, — осторожно начал Джесс. — Да нет, это очень глупая история. До сих пор я никому ее не рассказывала. Он задумался над ее словами. — Почему же ты рассказала мне? — Ну, наверное… подумала, что ты поймешь. Не знаю. Мне просто захотелось с кем-то поделиться. Восемь лет я держала все это в секрете. Мне стыдно, но… на самом деле это вовсе не так уж ужасно. Я же никого не убила или… Она умолкла. Он лежал неподвижно и тоже молчал. — Ну вот, я все рассказала. «История о том, как Кэйди обзавелась татуировкой». Но если ты кому-нибудь скажешь, боюсь, мне придется убить тебя. Джесс засмеялся с облегчением, радуясь, что она все обратила в шутку. В эту-ночь серьезный разговор об убийстве совершенно неуместен. — Зато ты не сможешь отрицать, что уж сегодня-то мы точно занимались любовью, — сказал он, обнимая и целуя ее. Ее отклик — мгновенный и страстный — взволновал его до глубины души. Никогда в жизни у него не было такой возлюбленной, как Кэйди. Он помог ей вытащить руки из рукавов халата и опрокинул на спину, причем ее голова оказалась ниже подушки. Джесс коленом раздвинул ей ноги, упиваясь напевным звуком, который вырвался при этом из ее груди в предвкушении блаженства. О Господи, ей это нравится почти так же сильно, как и ему самому! Он начал рассказывать ей, какова ее кожа на ощупь. Ему даже не приходилось преувеличивать, употребляя такие эпитеты, как «теплый шелк» и «прохладная вода», а потом и «горячее стекло», когда его рука коснулась ее между ног. |