Книга И телом, и душой, страница 13 – Екатерина Владимирова

Целых пять лет он мучил ее своими изменами. Пять лет она знала правду о том, где он проводит те

переговоры, по причине которых не ночует дома. Точнее… дома он ночует всегда. Только приходит порой почти под утро, когда она, уже устав его ждать, свернувшись в клубочек, спит на своей половине постели. Он сжимает ее в кольце своих рук, крепко прижимая к себе, нежно целует в губы и засыпает.

И так повторяется из раза в раз. Несколько раз в месяц. Каждый год подряд.

Ее сердце просто разрывается от боли. Но она ждет.

Много раз желая сказать, чтобы он не смел подходить к ней, не смел прикасаться после очередной своей подстилки, но никогда не могла ему противиться. Никогда не могла!

И отлично знала, что не сможет сейчас. Поэтому наилучшим вариантом для нее было бы просто воспротивиться ему и лечь спать, пока он не вернулся. Чтобы не причинять себе боль еще более острую, чем она чувствует сейчас. Но ноги словно бы онемели, она не могла даже свесить их вниз. А сердце стучало так сильно и так громко, что просто оглушало.

Когда же все это закончится?! Когда, черт возьми, все это закончится?!

Она вздрогнула, когда услышала скрежет поворачиваемого в скважине ключа.

Он вернулся.

Лена вздохнула и привстала.

Она слышала, как Макс раздевается в немом молчании. Даже не крикнул ее, не позвал, чтобы привлечь внимание к своему приходу. Затем раздались тихие шаги. Он направился в спальню.

Она хотела остановить его, сказать, что она в гостиной, но язык не повиновался ей, слова застряли в горле. А языка по-прежнему касался ядовитый привкус соли от слез.

Скрипнула дверь. Она услышала тихий вздох.

— Лена!

Она вздрогнула от этого тона.

— Я… здесь! — проговорила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Так, словно ничего не произошло.

Она услышала его быстрые шаги, направляющиеся к ней. Он распахнул дверь, щелкнул выключателем, и через мгновение комната озарилась ярким светом.

А она специально не включала свет, чтобы постараться привыкнуть к миру темноты, в котором жила!

Щурясь, она посмотрела на Макса. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, и смотрел на нее в упор. От этого взгляда у нее даже мурашки прошлись по коже. Она сглотнула.

— Почему сидишь без света? — спросил муж, не отводя от нее внимательного взгляда, словно пытаясь разглядеть в ней что-то, чего раньше не видел.

Лена просто пожала плечами не в силах что-либо ответить ему.

Макс просто кивнул, поморщился.

— Я пойду в душ, — проговорил он. — Свари мне кофе, хорошо?

Он хотел повернуться к ней спиной, но она вдруг переспросила:

— Кофе? Уже двенадцать!

Максим пожал плечами, стиснул зубы.

— Все равно я вряд ли сегодня засну, — и скрылся в дверях.

Лена даже не моргала, просто выдохнула. Он ушел в душ.

Теперь она не узнает, какими духами он пахнул в этот раз.

Она поплелась на кухню, едва шевеля ногами. Насыпала кофе в кофеварку. Одна ложка сахара в чашку!

Сколько она вот так простояла, она не знала, не считала минуты, но босые ноги неприятно холодила плитка, которой был уложен пол на кухне. Лена передернула плечами.

— Не стой на холодном полу! — услышала она голос Макса и чуть не выронила из рук чашку.

Она не повернулась к нему лицом, но знала, что он уже прошел вперед и стоит совсем рядом, глядя ей в спину, словно взглядом пытаясь вынудить ее повернуться.

— Мне не холодно, — солгала она тихо.

— Меня-то можешь не обманывать! — сказал Макс, сделав шаг по направлению к ней.

Лена сжала руки в кулаки.

— Тогда и ты меня тоже! — выпалила она, не задумываясь, наливая кофе в чашку.

Макс резко остановился.

— О чем ты?

Может быть, ему когда-нибудь надоест издеваться над ней?! Хотя бы когда-нибудь!

— О том, что ты был вовсе не на работе! — Лена резко повернулась к нему и, едва не задохнувшись от полыхавшего синим пламенем взгляда, поставила чашку на стол — Твой кофе, — повернувшись к нему спиной, она налила кофе себе.

— С чего ты это взяла?

Он стоял за ее спиной. Она это чувствовала. Чувствовала каждой клеточкой трепещущего тела и каждым ударом взбунтовавшегося сердца. Она не могла ничего с этим поделать, но всю ее словно бы выворачивало наизнанку, когда он был рядом! Оголяя все ее чувства. Все ее желания.

Еще мгновение и он обнял ее сзади за талию, прижимая к себе. Уткнувшись носом ей в шею, проводя по ней губами, вызывая нервную дрожь в теле.

— Ты говоришь глупости, — прошептал он ей на ухо, задевая губами мочку уха и прикусывая ее зубами.

Лена сжалась. Руки затряслись, и она отставила чашку с кофе в сторону.

Его руки двинулись вверх, нежными движениями касаясь шелка ночной сорочки.

— Я обожаю эту сорочку, — прошептал он, двигаясь губами к плечу, в то время как его пальцы, добравшись до бретелек, потянули их вниз.

Другой рукой он уже захватил ее грудь, сжимая пальцами ставшие напряженными соски-горошинки.

Лена застонала и откинула голову назад, предоставляя мужу доступ к шее, чем он тут же воспользовался, вновь и вновь пробегая губами по ней вверх и вниз, покусывая и тут же языком зализывая укусы. Его пальцы спустили сорочку вниз, и та проворно слетела с тонкого тела, обнажив его.

Лена вцепилась пальцами в кухонный стол. Она чувствовала, что Макс готов, чтоб взять ее, его плоть упиралась ей в попку. Она ощущала ее даже сквозь ткань джинсов и тонкое кружево трусиков.

Она уже теряла над собой контроль. Уже теряла!

Черт, как ему удается разжечь ее за несколько минут?! Секунд?!

Она сжала зубы и прикусила губу, чтобы не закричать, когда одна его рука сжала грудь, теребя разгоряченные соски, а другая двинулась вниз, дотрагиваясь до развилки между ногами.

— Ты влажная для меня… — с благоговением прошептал Макс ей на ухо. — Очень влажная, — его рука проникла под кружево трусиков, захватив в плен ее плоть, теребя ее пальцами, один палец проник внутрь, заставив Лену вскрикнуть.

— Да, моя милая, — прошептал он надрывно и хрипло, проникая в нее пальцами вновь и вновь, поглаживая и лаская. — Кричи для меня, кричи…

И Лена закричала не в силах сдержаться, когда ко второму пальцу присоединился еще один, проворно проникнув внутрь и сводя с ума своими круговыми движениями

— Ты моя хорошая, — не переставая, причитал Макс, касаясь губами ее шеи, захватывая ими мочку уха и языком проникая в ушную раковину. — Моя самая хорошая…