Онлайн книга «Шестое чувство»
|
– «Саморазрушение», значит. – Романистке удалось достать ветерана Квасова до самой печенки. «Надо же! – настрочил Антон. – Обо мне книгу пишут, а я сижу тут, ни сном ни духом…» Пришел ответ: «Рада, что ты себя узнал». «Ну-ну, порадуешься ты сейчас у меня». «Давай пообщаемся в чате, – Антон допечатал пять улыбающихся смайлов, – познакомишься со своим «героем» вживую». «Буду рада», – отозвалась на предложение Dana65. – Что она может написать – романистка эта? – Последнее время Антон нередко разговаривал сам с собой. Отослал ей вопрос: «Что ты можешь написать? Откуда ты можешь знать вкус водки, одиночества и предательства? Ты, теоретик?» – Живу долго, – прочитал Антон и почувствовал, как злоба перекрыла горло. Ах ты тролльчиха, вот тебе! Получай! Охранник гаражного кооператива Антон Квасов по праву ветерана и модератора форума в приливе бешенства навесил на пользователя Dana65 ярлык «тролль» и забанил, лишив тем самым права голоса. Уже через несколько минут Квасов вынужден был признать, что облегчения это не принесло: злоба требовала выхода, и Антон прибегнул к еще одному проверенному средству – холодному душу. Раз уж водка на сегодня под запретом. * * * Дочь родилась трудолюбивой, старательно сосала грудь, быстро заработав мозоль на губе. Губа была отцовской, и глаза, и нос, и брови… Вот уж точно, надо было презервативом пользоваться, а не копиркой. Симка и сама не понимала, откуда брались силы для любви, но после рождения дочери тосковала по Руслану особенно остро. Недосыпы, сцеживания, пеленки, кормления, тупая работа по дому складывались в вереницу однообразных будней, но не отвлекали от навязчивых мыслей о любимом. «Руслан, у нас дочь, позвони», – молила, разглядывая Мадину. Дошло до того, что Сима с коляской несколько дней кряду ездила на вокзал к московскому поезду, убедив себя, что Руслан свалится как снег на голову: во-первых, потому, что ревнив, как мавр, во-вторых, захочет устроить сюрприз, в-третьих, чтобы не волновать ее и не отрывать от важных домашних и детских дел. Поезда прибывали, открывали двери, выпускали на свободу пассажиров. Разных. Сколько угодно любимых, долгожданных, непрошеных – всех, кроме Руслана. Симкины флюиды, наверное, натыкались на враждебную стену, возведенную кланом Бегоевых, отскакивали от нее, не долетали до любимого, а причудливым рикошетом попадали в Юлия. Юлий не терялся, поддерживал связь, интересовался здоровьем девочек, предлагал помощь, за что был канонизирован Наиной. – Дура ты, Симка, дура, – не уставала повторять тетка, – такого мужика потеряла. Под эти упреки Симка коротала дни, но Руслан почему-то не звонил. Куда пропал? Что с ним сделали злобные родственники? Или опять Алан тенью следует за братом из лучших побуждений? Неужели они лишили Русика последнего – права на звонок? Почему? Почему это происходит в современном мире? С ней – почему? Симка не сразу поверила, что дядя Русика, достопочтенный Лечи, скорее позволит себе горло перерезать, чем разрешит племяннику жениться на иноверке. Доброжелатели передали, донесли в мельчайших подробностях просьбу аксакала не ломать парню будущее. – Мы же любим друг друга, – сухими глазами глядя на Наину, как в бреду повторяла Сима. – Думай о ребенке, – терпеливо, как сумасшедшей, втолковывала Наина племяннице, – Руслан к вам приедет. Вот увидишь, он через месяц или два приедет. Когда здесь все уляжется. – Уляжется? Ты думаешь, уляжется? – с надеждой приговоренной цеплялась за слово Сима. – Как только ты уедешь, – уверяла Наина, – так все и забудется. – Ты правда так думаешь? Надежда на Руслана была призрачна до невозможности, Симка страдала, и у Наины рука не поднималась добивать племянницу, и она врала, чтобы поддерживать угасающую веру в счастливый конец: – Конечно, он приедет. Не может не приехать. Ты бы приехала на его месте? – Да, – хваталась за спасительную соломинку Симка, – приедет. Они не смогут ему помешать. Я уеду и буду ждать его там. Презрение – вот что получила она в обмен на любовь к Руслану. Родственница Бегоевых (два класса образования, нелюбимая жена внучатого племянника достопочтенного Лечи) – усатая продавщица в киоске, приторговывающем наркотой, и та смотрела на Симку как на шлюху. Может быть, зря она оставила Руслана одного и уехала? Надо было наплевать на всех, держась за руки, пробиваться из окружения? Вместе они были бы сильней, и Русик сейчас был бы с нею. Погруженная в свои мысли, Симка чуть не забыла об ужине, на который пригласила пьянчугу соседа. И зачем она это сделала, спрашивается? Поддалась минутной слабости. На какой-то миг стало жалко этого лишенца, захотелось помочь ему, как будто она сейчас в принципе может кому-то помочь… Громыхнув съехавшимися половинками дверей, лифт оттолкнулся от первого этажа и устало потащился наверх с единственным пассажиром на борту – Антоном Квасовым. Кажется, это была самая большая глупость, на которую капитан решился после демобилизации. Все, что было «до», – не в счет. Да и было ли? Видели бы его сейчас братишки – упали бы. «Кажется, я очень авантажен: хорошо одет и напомажен», – всплыла в памяти чья-то фраза из жизни «до». Лифт тряхнуло, и Антон с сомнением шагнул на площадку, прижимая к груди трех одинаковых розовых медведей (все, на что хватило воображения), как на картинке «найди три отличия». Отличия имелись: цвет и размер бантиков, примостившихся между туловищем, похожим на огурец, и головой, похожей на тыкву. Бантики Квасов специально выбирал разные, чтобы девчонки не путали игрушки. Мамаше медведя покупать не стал, проявил смекалку: купил коробку конфет, рассудив, что если солдату после ранения для восстановления сил полезен шоколад, то и роженицам не повредит. «На фиг я приперся сюда? Что я буду с ними делать? О чем говорить?» – задавался вопросом Квасов, прислушиваясь к дверному звонку. Ладно, Сима права, успокоил себя Антон, Мадина (все-таки странно она назвала дочь) ему почти крестница. За дверью кто-то шебаршился, производил какие-то сложные действия, похоже, подставлял стул, чтобы рассмотреть гостя в глазок. Затем последовала попытка повернуть замок – слышалось сопение и старушечье причитание, но замок не поддавался, и возня не прекращалась несколько минут. Вслед за этим Антон услышал топот быстрых ножек, и наконец раздался звонкий голосок: – Мамочка! Это дядя Антон пришел! Послышались легкие шаги, щелкнул замок, дверь приоткрылась. – Здравствуйте, – стесняясь, поздоровалась старшая, кажется Таня, – входите. Мама сейчас освободится. |