Онлайн книга «Ночные шорохи»
Присмотришь за ней, покажешь, что и как? — Конечно, — не задумываясь, ответила Парис, послав сестре вежливую улыбку. — Мне не слишком нравится гольф, — начала было Слоан. — Это потому, что ты никогда не пробовала им заняться всерьез, — немедленно возразил отец. — А хобби? Что ты делаешь в свободное время? Этот допрос понемногу стал раздражать Слоан. — Я… э-э-э… читаю. — Что же именно? — с некоторым разочарованием поинтересовался он. — Журналы, — с удовольствием сообщила она, чтобы усилить неблагоприятное впечатление. — Обожаю «Дом и сад». А вы, Парис? Сестра испуганно встрепенулась. — Что? Да, я тоже. Лжет. Явно лжет. Но почему? Странно все это… А впрочем, не все ли равно? — А как насчет других интересов? Нет, это просто невыносимо! Слишком долго продолжается допрос. Кроме того, она в самом деле проголодалась. Слоан отломила кусочек булки. — Вы о чем? — Скажем, о текущих событиях. Опустив веки, чтобы скрыть пляшущие в глазах бесовские огоньки, Слоан старательно намазывала маслом булочку. — О, текущие события — моя страсть. Я каждый день смотрю по кабельному развлекательный канал, только чтобы узнать, у кого с кем связь… или роман. Она с беспомощным смущением похлопала ресницами и успела поймать выражение пренебрежительного, чуть брезгливого сожаления, промелькнувшего на лице Ноя Мейтленда. Кажется, он раз и навсегда поставил на ней крест как на безнадежной идиотке. Почему же так защемило сердце: ведь своего она добилась! Очевидно, отец решил, что достаточно натерпелся позора, и, сжалившись над гостьей, спросил: — Каковы, по-вашему, перспективы рынка'. Говоря о рынке, Сара обычно имела в виду показы новой продукции в дизайнсрских центрах Далласа и Нью-Йорка, проходившие два раза в год. — На далласском рынке псе были без ума от розовых и золотистых тонов, — с деланным восторгом объявила Слоан, прекрасно понимая, что Картер имел и виду рынок ценных бумаг. — А в Нью-Йорке я видела просто божественные обои «под джунгли». Словно переносишься в девственный лес! — Вам с Парис будет о чем поговорить попозже. — поспешно перебил Рейнолдс. Слоан со смешанными чувствами радости, облегчения и некоторого унижения приняла его невысказанный упрек и поспешила закрыть рот. Правда, она немного тревожилась, что переборщила и зашла слишком далеко, но, заметив, как. Пол ухмыляется, поняла, что все идет как надо. Поэтому она с чистой совестью принялась за еду и не проронила ни слова в продолжение всего ужина из восьми перемен, внимательно прислушиваясь к оживленной дискуссии между отцом и Мейтлсндом по проблемам мировой экономики. Мнения мужчин во многом расходились, но оба были настолько хорошо информированы, что Слоан могла лишь благоговейно внимать каждому слову. Кроме отчислений в пенсионный фонд полицейского департамента, она старалась откладывать все свободные деньги на собственный пенсионный счет и настаивала, чтобы мать следовала ее примеру. К тому времени как убрали десерт, Слоан была настолько потрясена несокрушимой логикой Мейтленда, что решила отныне вкладывать деньги исключительно в соответствии с его рекомендациями. Едва последняя тарелка исчезла со стола, Эдит Рейнолдс с трудом встала и потянулась за тростью. — Мне пора отдохнуть, — объявила она. Пол и Ной бросились помогать ей, но старуха небрежно отмахнулась: — Не стоит обращаться со мной как с инвалидом. Я куда здоровее вас обоих! Но несмотря на браваду старухи, Слоан заметила, как затруднены ее движения, как тяжело опирается она на трость, и поняла, что прабабка держится на ногах сверхчеловеческим усилием воли. В дверях она остановилась и оглянулась на сидевших за гигантским столом в стиле барокко, под великолепной люстрой. Слоан ожидала, что седовласый патриарх пожелает всем спокойной ночи, и приготовилась вежливо ответить. — Не забудьте выключить свет! — рявкнула та, и Слоан поспешно стиснула губы, чтобы, не дай Бог, не засмеяться, После ухода Эдит компания немедленно распалась. — Прошу извинить, молодые люди, — развел руками Картер, — у меня еще немало дел. — А я, пожалуй, прогуляюсь, — решил Пол, отодвигая тяжелый стул Слоан. — Дорогая, ты, надеюсь, со мной? — С удовольствием, — откликнулась она, умирая от желания поскорее выбраться из этой комнаты. Пол, естественно, не мог не пригласить другую пару, и Слоан облегченно вздохнула, когда они дружно отказались. Слоан едва дождалась, пока они останутся одни и отойдут подальше от дома. — Просто поверить не могу, что эти люди — мои родственники! — расхохоталась она. — Да и я тоже, — фыркнул Пол. — Моя прабабка, должно быть, прямой потомок Чингисхана, — решила Слоан. — Неплохо бы для видимости взять вас под руку или обнять за плечи. Не возражаете? — Нет, предоставляю вам полную свободу действий, — рассеянно пробормотала Слоан, занятая собственными невеселыми мыслями. — А моя сестрица! Это что-то! Манекен ходячий! Неудивительно, что люди считают ее высокомерной ледышкой! — И вы того же мнения? — Пока не знаю. — А что думаете про своего отца? — Пока еще одни эмоции, причем не слишком определенные. Но теперь я понимаю, что нашла в нем мама. В то время ей было только восемнадцать, а в нем просто море обаяния. Прекрасно воспитан, красив — какая женщина устоит, тем более наивная девчушка из захолустья! — А Мейтленд? Что он, по-вашему, собой представляет? Слоан удивилась. При чем здесь Мейтленд? Он даже не член семьи и никакого интереса для них не представляет. — Весьма привлекателен, — нерешительно призналась она. — И вы ему понравились. Поначалу просто глаз не сводил. — То есть пока я не раскрыла рот и не выставила себя полной кретинкой, — расстроенно пробормотала Слоан. Пол выпустил ее руку, порывисто обнял и чуть прижал к себе. — Вы были просто изумительны! Ошеломленная нежданной искренностью его тона, Слоан уставилась на четко обрисованный лунным светом профиль агента. |