Онлайн книга «Полшага до мечты»
|
Полковник Горовой и капитан Иртеньев взлетели парой и ушли в зону на сложный пилотаж. Аня видела, как истребители оторвались от полосы после стремительного разбега, пошли в набор высоты и вскоре полностью растворились в небе… Длинные паузы. Односложные реплики, запросы… – Двадцать пятый, доложите место… Подполковник Богданов пришел вместе с Аней. Разница в возрасте и звании не мешала ему испытывать глубокую дружескую привязанность к Матвею и вследствие этого опекать даму его сердца. – Двадцать пятый, ваша высота? В эфире шипение и спокойные голоса летчиков. Короткие штатные доклады. – Что они говорят, я не все могу разобрать? – спросила Аня. – Стандартный язык радиообмена, но вам, естественно, понять сложно. Прокомментирую по ходу тренировки. – Двадцать пятый, парой прошу набор в четвертую, – голос Горового. – Двадцать пятый, парой набор в четвертую разрешаю. – Будут работать в четвертой зоне, – пояснил Богданов. – Двадцать пятый, парой зону заняли. Аня слушала, как переговариваются летчики. Команды подавал полковник; Матвей в основном подтверждал готовность. – Приготовиться к виражу влево. На месте? – На месте, готов. – Вираж влево. Начали… Вираж вправо… Ане казалось, что она слышит тяжелое дыхание летчиков. – Горка… Приготовиться к пикированию. – Готов, на месте. Богданов подтвердил, что пилоты в данный момент испытывают большие перегрузки. – Горка 45… боевой на курс 230… как понял? – Есть боевой на курс 230… – Вы тоже занимаетесь борьбой? – спросила Аня. – …Бочку начали… р-раз!.. Будет вираж влево… – А кто им позволит? – вмешался Нагатин. – Это только земноводным пристало клешнями размахивать, а летчик схлопочет пару раз по кочану и уже не пилот. Травму может заработать, да мало ли что. Физкультура, гири, гантели. Самое большее – волейбол. А кто вздумает фордыбачиться и непорядки нарушать, тому мозги живо вправлю, без всяких единоборств. – …Боевой вправо… Перестроиться вправо. – Понял. – Выполняем полупетлю вправо по команде. Готов? – Так точно, готов. – Полупетля вправо. Начали… Р-раз!.. Приготовиться к перевороту. На месте? – Стою на месте. – Переворот влево… Начали!.. Обороты девяносто… Петля… еще петля… – Сколько лет полковнику? – спросила Аня. – Сорок два. Опытнейший пилот, военный летчик-снайпер – это высшая классная квалификация. – Сколько еще будет летать? – Если повезет – до сорока пяти протянет. – …Горка… Разворот… Р-раз!.. Крен вправо… Нагатин неожиданно взъярился на кого-то: – Тридцать шестой, какого рожна на полосе корячишься?! Раздолбай! Рули на стоянку! Да не топчись ты, вражина, у меня шестнадцатый светофора ждет, освобождай рулежку! – А что потом? – выспрашивала Аня. – Сорок пять – совсем молодой мужчина останется не у дел? – …Тормоза… р-раз!.. Переход на второй… – Можно толкнуться в гражданскую авиацию. – В ГА, наверно, намного легче. – …Заход… Разворот влево… – Не скажите. У командира воздушного судна свои трудности. В истребителе мы в ответе только за себя, ну, может, за ученика, если в спарке, а КВС отвечает за сотни жизней. Опять же работа с экипажем, к чему мы, одиночки, не приучены. Не буду строить из себя психолога, пока пытаюсь теоретически влезть в шкуру КВС, да еще беседовал кое с кем из гражданских летунов. У них большая нервная нагрузка. Говорят, человек ко всему привыкает, но для пилота лайнера привычная успокоительная обстановка в полете таит в себе опасность. Нельзя расслабляться и отвлекаться, по этой причине в истории воздухоплавания случалось немало катастроф. – Вам лучше знать. Я всего лишь обыватель, далекий от авиации. Думаю о Матвее, хочу понять его жизнь, чувства, к чему он стремится, в чем нуждается и что ждет его впереди. Вот вы, Валера, как представляете свое будущее? – То есть когда воткну штык в землю? Запретный удар, Анечка, стараюсь об этом не думать. Буду летать до последнего. – Понимаю, гвардия умирает, но не сдается. – Куда денусь? Направлю стопы в ГА, хотя, будь моя воля, «свисток» свой на пассажирскую тушку или «баклажан» ни за какие блага не променял бы. – Вы обещали показать мне воздушный бой. Вы заранее обговариваете, кто будет целью, а кто ловцом? – Вы имеете в виду ролевой учебный воздушный бой, когда заранее известно, кто выступит в качестве цели, а кто в роли истребителя. Да, все действия – заходы, атаки и выходы – заранее обговариваются. Но есть более сложный, непредсказуемый маневренный воздушный бой или групповые бои. К таким допускаются только опытные летчики во время учений на специальных базах, полигонах. В «настоящих» боях выявляется умение, мастерство летчика и возможности его машины. У нас в полку немало закаленных, подготовленных бойцов, Матвей один из них. – Как вы скромны, Валера… Пока они беседовали, летчики закончили комплекс пилотажа и повернули боевые машины к аэродрому. – Пошлепали домой, – сказал Горовой своему ведомому в эфире. Скоро полковник доложил о входе в глиссаду. РП дал снижение до высоты установленного минимума. И вдруг скороговоркой голос Матвея: – Двадцать шестой. Отказ правого двигателя. Аня ничего не успела сообразить. Она увидела, как один из истребителей накренился и, описав дугу, пошел в противоположную сторону. – Двадцать шестой, доложите обстановку. – Нагатин заволновался. – Кренение вправо… Пытаюсь парировать крен… Увеличивается… Отказ системы управления! – Двадцать шестой, катапультируйся! – гаркнул Нагатин. Самолет Горового с уже выпущенными шасси пронесся над ВПП и снова ушел в набор. У Ани в голове затрещало, как в наушниках. Она впала в мучительное, надрывающее душу оцепенение, когда хочешь двинуться, крикнуть – и не можешь, слышала обрывки фраз, резкие команды: – Иртеньев, за борт! Приказываю! Машину не спасешь! Подумай хотя бы о брате, черт тебя возьми! Богданов бессознательно впился железными пальцами Ане в плечи. Все свершилось молниеносно. Звук самолета оборвался. За аэродромом вcполыхнул огненный столб, клубящиеся черные облака поползли в небо, и лишь затем окрестности облетел странно приглушенный звук взрыва. |