Книга Каркас воздушного замка, страница 32 – Лаура Дэниелз

— Интуиция? — усмехнулась Кора.

— А хотя бы и так! Но простая логика тоже свидетельствует о том, что далеко не все тут чисто. Вернее, что история с ребенком абсолютный вымысел.

— Думаешь, никакой дочки вообще нет?

— Вполне допускаю такую мысль.

— Говорю же тебе, Рита показала мне фото, на котором изображена с малышкой!

Брендон повел бровью.

— Если хочешь, я тебе завтра покажу такое же, на котором будешь изображена ты сама.

Надеюсь, когда-нибудь у меня появится подобный снимок, подумала Кора. Такой, на котором я буду запечатлена со своей дочуркой или с сынишкой, а то и с обоими сразу.

— По-твоему, фотография, которую она мне продемонстрировала, подделка?

— Не исключено, — пожал плечами Брендон. — Я ее не видел, поэтому могу предположить что угодно.

— А мне снимок показался нормальным.

— И что, девочка была похожа на меня?

Кора минутку подумала, потом медленно покачала головой.

— Больше всего она походила на Риту. Твоих черт, сколько я ни смотрела, не смогла разглядеть.

— Что и требовалось доказать! — оживленно подхватил Брендон. — В этом деле много вопросов. Например, почему Рита молчала все эти годы, почему не сообщила мне ни о своей беременности, ни о рождении дочери? Если бы это действительно был мой ребенок, то данный факт с самого начала являлся бы для Риты заманчивой перспективой обеспечить себе безбедное существование. Но она почему-то решила использовать эту карту лишь сейчас.

— Руппи утверждает, что именно он подсказал Рите, в каком направлении следует действовать. Но…

— Его слова вызывают у тебя сомнение?

— Видишь ли, Рита как-то не похожа на человека, который не способен увидеть свою выгоду. И потом она действительно больше общается со мной, чем с тобой.

— О чем я и говорю, — задумчиво пробормотал Брендон. — О чем я и говорю… — Спустя минуту он улыбнулся и совсем другим тоном произнес: — А не пора ли нам ужинать, дорогая? Признаться, я не прочь перекусить.

— Я тоже, дорогой. Только Лу уже ушла, нам придется обслуживать себя самостоятельно.

— Чудесно… — Брендон провел кончиками пальцев по щеке Коры. — Мне сейчас никто и не нужен… только ты.

В его прикосновении было столько нежности, что у Коры от избытка чувств защипало в носу, как всегда случалось перед приближением слез.

— А мне ты, дорогой, — тихо ответила она, стараясь, чтобы голос не задрожал. Если бы это произошло, она, того и гляди, расплакалась бы, тем самым испортив обещавший стать приятным вечер. — Только, если не возражаешь, мне хотелось бы сначала освежиться под душем.

Брендон провел большим пальцем по ее нижней губе, шепнув при этом:

— Ты словно читаешь мои мысли.

Ресницы Коры затрепетали.

— У меня предложение, — сказала она, снизу вверх глядя в его синие глаза. — Давай отключим все телефоны, ну хотя бы на нынешний вечер, а?

— Э-э… неплохая мысль. В самом деле, разве я не могу позволить себе побыть с собственной женой — и чтобы при этом нас никто не потревожил! — Решительно повернувшись к письменному столу, Брендон наклонился и рассоединил телефонную розетку. Затем выключил лежавший рядом с ноутбуком сотовый телефон.

Не отставая от него, Кора вынула из сумочки свой мобильник и тоже выключила.

Затем они с Брендоном покинули кабинет и двинулись по коридору в направлении холла. Пока шли, Брендон обнимал Кору за плечи, но возле ведущей на второй этаж лестницы внезапно подхватил ее на руки и понес по ступенькам. Та ахнула от неожиданности, а в следующую минуту рассмеялась.

— Прямо как тогда, помнишь?

— Да, дорогая.

Брендону не нужно было объяснять, о чем идет речь, он прекрасно помнил, что точно так нес Кору по этой самой лестнице в день их венчания.

Он поставил ее на пол только в спальне. И тут произошла некоторая заминка, потому что Кора не сразу отстранилась от Брендона. Вернее, не только не сделала этого, но, наоборот, обвила его шею руками, прижалась к нему всем телом и подставила губы для поцелуя. Брендону осталось лишь прильнуть к ним.

Что он и сделал, но не сразу. Сначала произнес, касаясь губ Коры своими:

— Кажется, кто-то собирался в душ…

От его хрипловатого голоса у нее сразу побежали по спине мурашки. Она еще плотнее прижалась к большому сильному телу и ощутила в нем трепет желания.

— Да… — слетел с ее губ срывающийся шепот. — Но это было давно…

— Вижу, ты хочешь поиграть со мной?

— Очень! — выдохнула Кора. — А ты разве против?

Ее зеленые глаза страстно мерцали. Глядя в них, Брендон медленно улыбнулся.

— Наоборот, охотно включусь в игру.

После этого он наконец прильнул к ее губам.

Но и во время долгого, пронизанного чувственностью поцелуя Кора не могла отделаться от вопроса, кого на самом деле желает Брендон — ее, свою жену, или так же пылко он целовал бы сейчас какую-нибудь другую женщину. Красавицу Риту, например.

Подумав о ней, — совершенно некстати! — Кора вздрогнула, и Брендон почувствовал это, но, к счастью отнес на счет страстности.

В нем забурлило ответное желание. Под воздействием всплеска чувств он стиснул Кору так пылко, что она тут же забыла о самом существовании кого бы то ни было, носящего имя Рита.

Страсть словно спаяла их в единое целое и унесла куда-то, исключив из времени и пространства…

Впрочем, какая-то часть пространства все же осталась — та, что была ограничена стенами спальни. Ведь кроме всего прочего здесь находилась кровать.

Кора подумала об их с Брендоном брачном ложе, и ей захотелось большего, чем просто поцелуй, пусть даже такой жгучий.

Вероятно, Брендон в этот момент испытал похожие чувства, потому что начал медленное путешествие ладонями по телу Коры. Спустя несколько мгновений она издала сдавленный стон и прервала поцелуй.

— Дорогой, пожалуйста… прошу тебя…

О, Брендон знал, что означают эти слова!

Недолго думая, он сорвал с Коры одежды, затем вновь подхватил ее на руки и отнес в постель. Там, в его объятиях, она получила то, чего так страстно жаждала…

Ужин они устроили возле бассейна.

Но сначала приняли душ, накинули удобную домашнюю одежду и спустились на кухню. Там первым делом тоже отключили телефон, затем нагрузили два подноса едой и напитками и отправились во внутренний двор.

Здесь было так хорошо! Все вокруг окутывали мягкие сумерки, усиливая ощущение умиротворения и такого покоя, какой бывает только вдали от города с его шумом, суетой и прочими прелестями, неизбежными при большом скоплении людей.