Книга Женщина – птица парная, страница 46 – Ирина Щеглова

— Подумаю. — Костя всегда отличался крайней неопределенностью.

— Да что ты тут будешь один делать-то? — настаивал Женька.

А Лена думала: «Как один? Почему один? У него нет родственников? Родители, тети-дяди, друзья? А женщины, наконец!»

Между тем соседи ели приготовленный Женей плов, запивали вином, вспоминали уходящий год, делились планами на будущее. И у всех они были. Жанна, например, собиралась окончательно съехаться со своим женихом, у него была своя квартира:

— Скоро мы расстанемся, — сообщила Жанна. — Но вы не волнуйтесь, у меня уже есть много претендентов на мою комнату.

Лена, привыкшая к постоянству, не любила перемен, а потому загрустила. Она представила себе опустевшую квартиру, такую гулкую и заброшенную. Почему-то представила себя — одиноко сидящую у окна, а за спиной глухая немота покинутого жилья.

— Не хотела бы я остаться одна в Новый год, — проговорила, ни к кому особенно не обращаясь.

— А какая разница? — подал голос до сих пор молчавший Костя.

Лена взглянула на него непонимающе.

— Какая разница между Новым годом и обычным днем? — уточнил он.

— Ну как, праздник все-таки, — не совсем уверенно ответила Лена.

— Праздник — понятие относительное. Что такое праздник? Собрались люди и договорились — вот в этот день мы поймали большого крокодила, будем праздновать.

Все засмеялись, стали вспоминать праздники разных народов…

— Ну, не знаю, — не выдержала Лена. — Если бы я была японкой, то мне было бы грустно остаться одной, когда все вокруг празднуют, например, праздник цветения саккуры. Это от человека зависит, от его отношения…

— Да, пожалуй, — легко согласился Костя. — Хотя лично я далек от всех этих условностей и социальных установок.

«Циник», — с сожалением подумала Лена. Когда она росла, в семье было принято поздравлять друг друга со всеми праздниками, мама непременно готовила вкусности, накрывала большой стол. Подарки заворачивали в красивую бумагу и прятали в неожиданных местах. В общем, было весело и дружно.

Лена любила домашние праздники, пыталась приучить к ним бывшего мужа, но для него были важны долгие посиделки с друзьями и выпивка. Сергей к праздникам относился иронично, хотя неизменно поздравлял жену с днем рождения и любил дарить подарки и сувениры, которые часто привозил из командировок. Костя же проявил полное равнодушие к Новому году.

— Что же плохого в праздниках? — спросила его Лена.

— Не люблю веселиться только потому, что так принято. А что, если именно в этот день станет грустно и я захочу побыть один?

— Это все твоя дрянная философия, — перебил Женька. — Есть время для труда и время для отдыха. Вот и все. Надо уметь радоваться жизни, работать, растить детей, любить, короче, жить!

Лена вздохнула, она была согласна с Женей и немного завидовала его жене Дашке. Ей тоже хотелось просто жить, просто любить, рожать, растить, заниматься интересным делом… А вместо этого… а что вместо? Разве ей сейчас плохо? Разве она была счастлива с Денисом? А может, это и к лучшему, что Лариса увела его. Сейчас уж, наверное, у них появился ребенок, или нет? Надо спросить у Юльки, наверняка она знает.

А у самой Лены нет даже постоянного мужчины, ну, если не считать Сашу. Что ждет ее в будущем? Во всяком случае, Новый год она будет встречать с ним в его компании.

За столом снова спорили. Некурящий Костя доказывал курящим Женьке и Жанне, что они ни за что курить не бросят. Женька смеялся, Жанна кипятилась:

— Да я несколько раз бросала! — почти кричала она. — По году не курила!

— А потом зачем начинала? — усмехнулся Костя.

— Хотела и начинала!

— То-то и оно. — Костя был невозмутим. — Курильщики — те же наркоманы или алкоголики. Бросил до первой рюмки, затяжки, а потом снова в запой. Вообще, терпеть не могу курящих баб! — поморщился он.

— Я запросто брошу, — неожиданно для самой себя пообещала Лена. Костя повернулся к ней, прищурился оценивающе:

— Спорим? — предложил.

— Спорим, — храбро согласилась Лена. — На что?

— На что хочешь.

— На праздник! Если я брошу курить, ты отпразднуешь какой-нибудь общенародный праздник.

— Ну, если только с тобой, — снова усмехнулся он и протянул ей руку.

Лена сжала его кисть, Женька, смеясь, разбил:

— Мы все свидетели! — провозгласил он.

Лена легко продержалась до конца дня, а на следующий пришлось туго. С утра она отправилась за покупками, чтоб хоть как-то развлечься, потом заставила себя работать, но к вечеру так разозлилась, что уже не могла сдерживаться. Спала плохо. Утром весь окружающий мир начал казаться враждебным, серым и злым. Она встретилась с заказчиками и поняла, что в таком состоянии готова разорвать всякого, кто посмотрит на нее косо. С другой стороны, работа отвлекала от желания закурить, мимо табачных киосков пробегала зажмурившись, запах чужого табачного дыма чутко втягивала ноздрями и раздражалась еще сильнее.

Костя по вечерам справлялся: «Ну как?» Хотелось послать его к черту, но Лене не давал покоя спор.

Перед самым Новым годом Костя проникся, видимо, заметил, как она страдает, назвал героической женщиной и пригласил в театр. Лена возликовала. В то же время она вспомнила, как Аня предупреждала о том, что знаки внимания со стороны мужчин еще ничего не значат. «Я не влюблена! Не влюблена, — отчаянно убеждала себя Лена. — Мы просто друзья, он пригласил меня, потому что хотел помочь. Я бросаю курить не ради него, а потому что не хочу проспорить, да, не хочу! И вообще, курить ужасно вредно!»

Костя повел ее на «Чайку» во МХАТ. Классическая постановка показалась Лене ужасно скучной.

Вспомнив о независимых суждениях Жанны, она сказала Косте:

— Я помню, сам Антон Павлович считал свою пьесу комедией. Почему же, глядя на этот спектакль, мне совсем не хочется веселиться? Жуткая нудятина.

Костя взглянул на нее, чуть скривил губы в улыбке и начал распространяться о том, что Чехов, в общем-то, был никаким драматургом, его пьесы не сценичны, премьера «Чайки» вообще провалилась. Он сыпал словами и датами, называл неизвестные Лене имена, рассуждал о сущности искусства и, наконец, забрался в такие глухие дебри, что и сам не знал, как выбраться.

— Надо поговорить с кем-нибудь, кто разбирается в драматургии, — произнесла Лена, и сразу же поняла — зря. Костя скривил губы.

— Я достаточно разбираюсь в драматургии, — заявил он. — Если хочешь, мы с тобой вместе устроим разбор пьесы как-нибудь на досуге.

— Было бы здорово, — согласилась Лена.

В этот вечер ей совсем не хотелось курить. Было очень приятно разговаривать с Костей, брести с ним по ночной Москве, вместе возвращаться домой. Потом они сидели на кухне и читали Чехова вслух. К ним присоединился Женька, да еще две актрисы, гостившие у Жанны. Спорили до хрипоты, ругались, декламировали целыми сценами. Спать разошлись под утро. Лежа в кровати, Лена думала: «Какой прекрасный день!»