Онлайн книга «Идеальная жизнь»
Коннор вскочил на ноги. — Хочешь порыбачить? — Опять? — протянула Касси. — Нет. — Хочешь назад наперегонки? Он махнул рукой в сторону серебристой полоски пляжа. — А удочки? Коннор присел. — Я мог бы научить тебя прыгать ногами вниз. На секунду у Касси загорелись глаза — когда речь заходила о нырянии, Коннору не было равных. Он пару раз пытался и ее научить, но она оказалась не слишком способной ученицей. Но все же речь шла о прыжках ногами вниз. — Хорошо, — согласилась она. — Что мне делать? Коннор поставил ее рядом с собой на плавучем доке так, чтобы оба оказались спиной к воде, балансируя на самом краю. Потом он согнул ноги в коленях и совершил идеальный нырок, разрезав воду руками прежде, чем его тело последовало за ними, как серебряное лезвие ножа, и вынырнул рядом с доком. — Теперь ты. Касси затаила дыхание. Немного пригнулась, подпрыгнула и поскользнулась на мокром доке. Единственное, что ей запомнилось, — ужасный грохот от удара головой, которой она стукнулась обо что-то твердое. Она потеряла сознание, но Коннор был уже в воде, обхватил ее и брассом поплыл к берегу. Он вытащил ее на песок. Пятки Касси оставляли на нем темные влажные борозды. Когда она открыла глаза, что-то загораживало ей солнце, что-то черное и устрашающих размеров. Она потерла затылок. Коннор не сводил с нее взгляда, словно она восстала из мертвых, а не просто на пару минут потеряла сознание. — Ты как? — тревожился он. — Ты узнаешь меня? Касси не смогла сдержаться и фыркнула. Как будто она могла забыть Коннора! — Да, — ответила она. — Ты моя вторая половинка. Коннор пристально разглядывал ее. Он так побледнел, что она поняла, насколько его напугала. Минуту оба молчали. Коннор нарушил молчание первым. — Идем приложим лед, — предложил он. Они открыли дверь-ширму в дом Касси и, оставляя за собой мокрые следы и песок, прошли в кухню. — Отличный был нырок, — бросила Касси через плечо, — в следующий раз, я думаю… Она так резко остановилась в дверях, что Коннор врезался ей в спину, и она инстинктивно прижалась к нему. Ее мать валялась на полу в луже собственной рвоты. Поджав губы, Касси опустилась с мокрой тряпкой рядом с мамой, вытерла ей щеку, рот и ворот блузки. Краем глаза она видела, что Коннор молча достал бутылку из-под джина, которая закатилась под батарею. Было всего три часа дня, и мама должна была быть в булочной. Наверное, опять поругались. А это означало, что неизвестно, когда ждать сегодня домой отца и ждать ли его вообще. — Мама, — прошептала Касси, — мама, вставай. Она просунула руку маме под шею и приподняла ее бесчувственное тело. Под пристальным взглядом стоящего у двери Коннора она протащила маму через гостиную, уложила на диван и укрыла легким одеялом. — Касс! — Хриплый голос матери — копия Мэрилин Монро — был едва слышен. Она, не видя, протянула руку, пытаясь нащупать руку дочери. — Моя хорошая девочка. Касси убрала мамину руку под одеяло и вернулась в кухню, гадая, сможет ли отыскать что-нибудь на ужин. Если у нее будет готов ужин, когда — если! — отец вернется домой, то он не рассердится, а если он не станет сердиться, то мама, скорее всего, больше не будет напиваться в стельку. Она все исправит. В кухне Коннор выкладывал лед в полиэтиленовый пакет. — Иди сюда, — велел он. — Не хватает только, чтобы у тебя распухла голова. Она села на стул и позволила Коннору приложить пакет к изгибу шеи. И дело не в том, что Коннор раньше этого не видел, — он знал о ней все, но даже когда это случилось в первый раз, он просто предложил свою помощь, а потом молчал. Он не смотрел на нее лихорадочно блестящими глазами, что принято считать выражением сострадания. Ледяная вода побежала между лопаток, и, несмотря на первую помощь, в голове застучала боль. Касси взглянула в окно на плавучий док, казавшийся таким далеким, — с трудом верилось, что они были там минуты три назад. Касси вздохнула: летний день был просто замечательным, но в любую минуту все могло пойти наперекосяк. Она очнулась от того, что ей в икры вонзились прохладные шипы алоэ. — Позже ты об этом пожалеешь, — предупредил Алекс. — Ты такая красная, что мне больно на тебя смотреть. Касси отдернула ногу и попыталась перевернуться, чувствуя неловкость от интимных прикосновений Алекса. Она поморщилась от боли, когда попробовала встать на колени. — Я не собиралась спать. Алекс взглянул на часы. — И я не собирался давать тебе спать до шести часов, — сказал он, — но после ухода Герба повис на телефоне. Касси села и отодвинулась от Алекса подальше. Она видела, как солнце перебросило золотистую ленту через океан. По пляжу прогуливалась пожилая женщина с двумя веймарскими легавыми. — Алекс! — помахала она рукой. — Касси! Как вы себя чувствуете? Алекс улыбнулся. — С ней полный порядок! — крикнул он в ответ. — Счастливой прогулки, Элла! — Элла? — пробормотала Касси. — Элла Уиттакер, которая играла в… — Элла Уиттакер, которая живет через два дома, — усмехнулся Алекс. — Боже, скорей бы к тебе вернулась память, а то ты еще начнешь рыскать по округе и просить автографы. Несколько минут он молчал, и Касси физически ощущала повисшее между ними молчание. Она хотела что-нибудь сказать, все равно что, но понятия не имела, о чем они обычно разговаривали. Касси повернулась к бархатной линии горизонта, и ее, словно невесомым шелком, окутало голосом Алекса. — Я собирался рассказать тебе об университете. Господи, мы бы никогда не встретились, если бы ты там не работала! Я не намеренно скрыл это. Просто забыл. — Он потянулся за ее рукой и поднес ее к губам. Его глаза были темными и затуманенными. — Ты простишь меня? «Он играет». Мысль, которая пронеслась в голове Касси, была настолько неожиданной, что она отдернула руку и, вздрогнув, отвернулась. «Откуда я знаю, что он играет?» — Касси! Она недоуменно уставилась на него, словно скованная его взглядом, и понемногу оттаяла. Она не могла думать об университете, о том, кто прав, кто виноват, — только не сейчас. Он загипнотизировал ее. Она знала это так же точно, как и то, что предназначена ему, и понимала, что любые сомнения в нем — лишь зеркальное отражение ее собственных ошибок. Касси начала слышать и ощущать неожиданные вещи: игру сладкоголосых мексиканских скрипок, дуновение влажного ветра с болота, биение сотен сердец… Ей хотелось убежать, что-то подсказывало, что это начало конца, но она не могла сдвинуться с места, могла лишь попытаться повернуть время вспять. Мир, который она знала, разваливался, и для нее остался единственный путь — к Алексу. |