Книга Мой Рагнарек, страница 6 – Макс Фрай

Я распугаю все население Ближнего Востока… или, по крайней мере, навсегда отвращу этих бедняг от истинной веры.

— Да нет, ерунда какая! — Удивленно возразил он. — При чем тут ваш голос…

— Ну тогда ладно. — Великодушно сказал я. Немного подумал и понял, что мне следует временно притормозить со своими дурацкими шуточками: хорош я буду, если этот красавчик обидится, назовет меня дураком и уйдет, а я останусь, чтобы скоропостижно скончаться от любопытства прежде, чем принесут счет. Я постарался придать своему лицу осмысленное выражение и выжидательно уставился на своего странного собеседника.

— Даже не знаю, как сформулировать, чтобы вы правильно поняли суть проблемы… — Задумчиво протянул тот.

— А вы просто скажите, как есть. — Предложил я. — Аллах с ними, с формулировками! Ой, извините…

— Не нужно извиняться, я же сказал, что мне все равно. — Великодушно отмахнулся он. — Ладно, пожалуй, вы правы: я не буду подбирать выражения, а просто скажу, как есть. Вы знакомы с пророчествами о конце Мира?

— Ну, разве что, в общих чертах. — Удивленно отозвался я. — Не могу сказать, что мне это было интересно, поэтому я всегда ограничивался той информацией, которая случайно влетала в мои уши. Ну, знаете, так называемый «Апокалипсис», примерещившийся бедняге Иоанну: четверка всадников, труба архангела, Страшный Суд, и прочая высокопарная чушь. И еще в сундуках моей памяти пылится одна мрачная версия из скандинавской мифологии: вроде бы там какая-то сволочная псина пожирает солнце, наступает тьма, а потом начинается последняя битва, в которой гибнут чуть ли не все боги… Или сначала наступает битва, а уже потом — тьма? В общем, все это называется красивым словом Рагнарёк…

— Вот-вот! — Оживился Аллах. — Из всех известных мне версий эта наиболее точно отражает истинное положение вещей. Именно об этом я и собирался с вами поговорить.

— Кстати, вы вполне можете обращаться ко мне на «ты». — Вздохнул я. — Извините, что не сказал это раньше: до меня как-то не сразу дошло… Так что там с этой «последней битвой»?

— С ней все в порядке. Даже дата уже известна: последняя битва должна состояться примерно через семь месяцев, в день зимнего солнцестояния — в этом году он как раз совпадает с полнолунием, очень удачно! Заранее представляю, как великолепно будет выглядеть поле боя при свете полной луны… Собственно говоря, я хотел предложить вам — тебе! — возглавить одну из армий. — Самым будничным тоном сказал мой новый приятель.

— Как это? — Тупо переспросил я.

— Ну, как — как обычно командуют армиями… Думаю, ты быстро освоишься.

На самом деле, чем больше людей, тем проще с ними справиться. Человек, которому удается поддерживать дисциплину в маленькой организации, очень легко управляется с толпой.

Вот наоборот получается далеко не всегда: я знал немало великих полководцев, которые так и не сумели навести порядок у себя дома…

— Подождите! — Жалобно попросил я. — Имейте в виду: я действительно ничего не понимаю! Какая армия? Какая последняя битва? При чем тут зимнее солнцестояние? И самое главное: при чем тут я, если уж на то пошло?

— Макс, этому прекрасному Миру пришел конец. — Жестко сказал мой собеседник. Если честно, он употребил другое слово: то самое, которое отлично рифмуется со словом «конец» и почти никогда не уходит живым из хищных лап цензоров. Услышав матерное словечко из божественных уст, я нервно рассмеялся, а потом заткнулся, поскольку на этот раз смысл его слов был мне совершенно ясен — яснее некуда!

— Полный? — Глупо переспросил я. Аллах недоумевающе пожал плечами.

— А какой же еще?

— И все исчезнет? — Растерянно уточнил я. — Жаль: здесь много изумительно красивых мест…

— Думаю, я не совсем правильно выразился. — Задумчиво сказал мой собеседник. — Этот конец Мира касается только людей и еще некоторых созданий — тех, кого люди называют «богами». Земля и небо — они останутся, просто станут иными. Думаю, в новом Мире тоже будет немало изумительно красивых мест, так что тебе не о чем сожалеть…

Кроме того, ты же давно отдал свое сердце совсем другому небу, я не ошибаюсь?

— Вы не ошибаетесь. — Кивнул я. — И не только сердце. И все же…

— Кстати, тебе тоже не обязательно говорить мне «вы». — Мягко заметил он.

— Да? — Рассеянно удивился я. — Знаете, вообще-то мне несколько неловко говорить «ты» существу, которое считается богом… Я никогда не был религиозным человеком, но излишняя фамильярность тоже не в моем вкусе!

— Дело хозяйское. — Миролюбиво согласился он. — Ладно, давай вернемся к нашим баранам.

— Самое время! — Усмехнулся я. — Вы мне для начала вот что объясните: при чем тут все-таки я? Ну, будет какая-то «последняя битва», и все такое… Но Макс здесь больше не живет: я отдал этому самому, как вы выразились, «другому небу» не только свое сердце, но и прочие потроха. Так что я вряд ли смогу принять участие в этом вашем мероприятии.

— Сможешь, если захочешь. Собственно говоря, именно об этом я и пытаюсь с тобой договориться. — Терпеливо сказал он. — Я собираюсь предложить тебе самое невероятное приключение, о каком ты и мечтать не смел.

— Возглавить одну из армий, да? — Усмехнулся я. — Вынужден вас огорчить: я никогда в жизни не мечтал о карьере военачальника… и вообще, у меня очень плохо функционирует тот участок мозга, который заведует честолюбивыми устремлениями.

— Не говори глупости. — Устало вздохнул мой собеседник. — При чем тут твои честолюбивые устремления? Я же не предлагаю тебе пост главнокомандующего НАТО!

Соберись с мыслями, ладно?

— Не могу: у меня их нет! — Злорадно огрызнулся я. — Ну сами подумайте: как я могу возглавить какую-то армию, если я понятия не имею, что такое армия, и как ее следует возглавлять? Между прочим, я никогда в жизни не служил в армии — даже рядовым! — да и книжки про войну не любил читать… И вообще: зачем это нужно, чтобы я возглавлял какую-то там армию? Неужели этот ваш конец Мира нельзя провернуть без моего участия?

— Нельзя. — Просто подтвердил он.

— Вот это да! — Весело изумился я. — Как это приятно: «земную жизнь пройдя до половины», внезапно обнаружить, что без тебя совершенно невозможно обойтись на таком ответственном мероприятии! А почему, собственно говоря?

— Потому что… — Мой новый приятель задумчиво уставился в одну точку: наверное, подыскивал адекватные выражения. — Нет, вообще-то без тебя можно обойтись. — Наконец печально сказал он. — По большому счету, обойтись можно без кого угодно… Но если ты откажешься, эту самую армию прийдется возглавить мне самому. Я не могу оставить беднягу Мухаммеда в одиночестве.

А это будет не правильно.

— Почему? — Удивился я.

— Ну, хотя бы потому, что меня нет. — Туманно объяснил он. — В отличие от всех остальных действующих лиц предстоящего этому Миру финала, я — не настоящий бог.