Онлайн книга «Преступившие»
|
– А что, господа, – согласился полковник, отряхивая невидимые пылинки с лацканов. – Это, право, мысль… Но Париж все-таки слишком близко. Мне бы чего подальше. Николай, где еще живут русские эмигранты? – В Новой Зеландии, – напомнил Лунин, – в Занзибаре. – Но там арапы! – возмутился барон. – Ладно, сам соображу. А что, если… Барон, не договорив, внезапно замолчал и застыл в нерешительности. – Чего это с тобой? – удивился Фрол. – Господа, – сдавленно выговорил Корф. – А что если мой правнук – большевик? И даже член этой… РКП(б)? Ведь моя Леля… Его бабушка… Вышла замуж за какого-то – представляете? – комсомольца! – Тогда он будет в восторге, – обнадежил Келюс. – Все истинные большевики обожают родственников в Париже. – Да? Может, и вправду времена изменились? Ну, ладно, пойду… – Ни пуха! – пожелал дхар. Корф отправил его к черту и с самым решительным видом шагнул за порог. Фрол отправился на кухню, где чувствовал себя уютнее всего, а Лунин, сходив за газетами, углубился в чтение последних новостей. Через несколько минут он внезапно вскочил и, схватив одну из газет, вбежал в кухню. Дхар удивленно поднял брови, но Лунин, не говоря ни слова, ткнул пальцем в заметку под рубрикой «Криминальная хроника». Фрол прочитал и почувствовал, что ему становится не по себе. Бойкий репортер сообщал, что вчера неподалеку от Теплого Стана был найден изуродованный труп сотрудника одного из научно-исследовательских институтов Семена Семеновича Прыжова. Тут же помещалась фотография, смотреть на которую было неприятно. – Зря барона отпустили, – покачал головой Фрол после долгого молчания. – Или опять скажешь – гипноз? – А иди ты! – огрызнулся Лунин. – А Михаила, конечно, зря отпустили… Черт, может пойти на Лубянку? – Лучше прямо к Китайцу твоему, елы, – посоветовал дхар. – Чтобы меньше мучиться… Келюс принялся машинально скользить глазами по газетной полосе. Вдруг он резко поднял голову: – Вот тебе и гипноз, чукча! Алия приехала. Первые гастроли за два года! – Певица, что ли? – удивился дхар. – Ну и что? Николай пересказал приятелю все, что удалось узнать из черной записной книжки. Фрол почесал затылок. – Рвануть бы отсюда, Француз? Не знаю, как ты, а из меня герой, елы, никогда не получится… Если бы не барон и не эта девочка, которая рисовать не умеет… – И еще Кора, – напомнил Келюс. – Вот что, воин Фроат, надо завтра же вечером ударить по Головинскому! – Лучше сразу кирпичом по голове, елы! Больше шансов. Слышь, Француз, будь человеком, а? Дай мне слово… – Не курить, бином? – хмыкнул Николай. – Почти. Не ходить без меня на Головинское. Ну пожалуйста, а? Что-то в голосе Фрола показалось Лунину настолько странным, что он без особых дискуссий твердо пообещал ему не делать и шагу без общего обсуждения. Несколько ободренный дхар заявил, что собирается навестить Лиду, предложив Келюсу составить ему компанию. Тот, однако, отказался, посоветовав Фролу не возвращаться заполночь. У Николая были на этот вечер свои планы. Келюс вернулся домой поздно и сразу же обнаружил, что в квартире никого нет. Ругнув неосторожных приятелей, шляющихся невесть где, он сел за письменный стол в кабинете деда и принялся рассматривать принесенные с собой бумаги. Их оказалось немало. Звонок раздался в пол-одиннадцатого. Оторвавшись от бумаг, Лунин чертыхнулся и пошел открывать, соображая, отчего звонят в дверь: и у барона, и у дхара имелись ключи. Только он подошел к двери, как в замке заскрежетал ключ. Дверь приоткрылась, и тотчас в образовавшийся проем ввалилось нечто – или некто… Лунин оторопел, особенно когда разглядел в полутьме прихожей, что его поздний гость – не барон и тем более не Фрол. – Поручик! – с лестничной площадки донесся знакомый голос. – Возьмите его за плечи! Я сзади подтолкну! Общими усилиями слабо дышащее тело в тертом «Ливайсе» было внесено в прихожую. – У него тут… были очки, – бормотал барон, оглядывая лестничную площадку. – Ага… вот они. Ну, полный ажур! От незнакомца несло таким букетом, что у Келюса на мгновение перехватило дыхание. Полковник был тоже весьма в духе, но заметить это становилось возможным только после внимательного осмотра. – Я приношу свои… То есть, виноват… В общем, поручик… То есть господин комиссар Лунин… – Понятно, – уразумел наконец Келюс. – Не пощадили правнука, барон? Куда его? На диван, что ли? Пока тело водружалось на диван, Корф пытался объяснить, что не виноват, а если и виноват, то не только он. – Ну кто же его знал, поручик? Говорит: сделай ему «Русский флаг»! Я и сделал… Правда, спирту, похоже, слегка перелил, но ведь это же «Русский флаг»! Да, Николай, моего пр… правнука, то есть д-двоюродного… Или, отставить… Троюродного брата зовут Мик. То есть он, конечно, Михаил, но у них теперь такие имена. А я его д-двоюродный брат из э-э-э… провинции Квебек… – Троюродный, – поправил Лунин, справившись с телом Мика, наконец-то уложенным на диван. – А почему из Квебека? – А бес его знает, – с достоинством ответствовал барон и направился в ванную, напевая: «А я, друзья, Канады не боюся! Канада – тоже русская земля…» Келюс вздохнул и прикрыл слабо стонущего Мика пледом. Корф долго плескался, а затем, промаршировав по коридору строевым шагом, свернул в спальню и рухнул на кровать. Лунин вновь вздохнул и принес второй плед. Фрол пришел около полуночи. Николай, под впечатлением только что увиденного, с подозрением поглядел на дхара, но тот был трезв и задумчив. Впрочем, от чая он, как всегда, не отказался. Чай пили молча. Затем Лунин рассказал о подвигах барона, но дхар остался безучастен. – Чего такой мрачный? – не выдержал Келюс. – Тоже нашкодил? – Не-а, – помотал головой Фрол. – Чего там шкодить? Репин, Суриков, маньеристы, в карету их… Погуляли чуток… Келюс выразительно поглядел на часы. – А-а! – понял его дхар. – Не, мы с ней часов в шесть разбежались. В общем, не помнит она ничего. Родители врача привезли, тот говорит – лунатизм, елы. Химию какую-то прописал. Я, конечно, посоветовал: перемена обстановки, речка, лягушки, елы. В общем, чтоб уехала. А она все – выставка, выставка… Я уж думал все рассказать, а потом побоялся – еще за психа посчитает… – Это точно, – усмехнулся Николай. – А где тебя потом носило? – В Теплом Стане… Место гибели Сени Прыжова Фрол разыскал быстро. Это оказалось немудрено – весь поселок только и говорил о гибели молодого парня. Милиция уже успела обшарить все кругом, но без всякого успеха. Приезжали и люди в штатском: очевидно, гибель сотрудника Института Тернема привлекла внимание. Слухи ходили разные. Видели, как за Прыжовым шли двое крепких парней в черных куртках, заметили большую собаку, пробегавшую неподалеку от места убийства. Впрочем, кое-кто считал, что погибший – жертва очередного маньяка, который уже два раза был замечен в Теплом Стане. |