Онлайн книга «Преступившие»
|
– Это я узнала от Волкова… – Постойте, Фрол, – вмешался барон, напряженно следивший за их диалогом. – Но если вы узнали ее настоящее имя, то должны молчать. Ведь не хотите же вы, чтобы Кора… – Я не исчезну, – покачала головой девушка, чуть подаваясь вперед, отчего ее бледное лицо выступило из тени. – Я заговоренная, и только Волков может меня освободить. Он – или его смерть. А сам Волков – не просто ярт. Мы забываем наши имена, но они не могут нам повредить. Волков – совсем другой… – Он сказал, – неуверенно начал дхар, – что тебя зовут… звали… Таня… Татьяна Корнева… – Корнева… Татьяна… – медленно, почти по слогам, произнесла девушка, – может быть… Не помню, Фрол… – Хватит, господа! – от волнения барон повысил голос. – Пожалейте Кору… Давайте-ка об этом мерзавце. Фрол, вы не помните больше ничего? – Ничего, елы. Ну, белый костюм – тот, что вчера. Да, еще перстень – дорогой, с печаткой… – С печаткой? – встрепенулся Келюс. – Что ж ты молчал, якут ты этакий! На печатке была надпись? – Надпись? Нет, там какая-то кошка… или, елы, тигр… – Нарисовать сможешь? Фрол без особой охоты сходил за карандашом и стал прямо на салфетке набрасывать запомнившееся ему изображение. Все с нетерпением поглядывали через плечо дхара, наблюдая, как из-под грифеля возникает застывший в прыжке зверь. Наконец, Фрол отложил карандаш и представил рисунок на суд зрителей. – По-моему, тигр, господа, – заметил барон без особой уверенности. – Пума, – возразил Мик. Келюс воздержался высказывать свое мнение по столь спорному вопросу. Он молча разглядывал рисунок, поворачивая его по влево, то вправо. – Определенно, я это уже видел, – заметил он. – Михаил, вам это не напоминает какой-нибудь герб? – Герб? – поднял брови барон. – Позвольте-ка… Нет, признаться, во всяком случае, в русском гербовнике такого зверя нет. – Я его уже видел, – упрямо повторил Лунин. – Но если не в гербовнике… – То в зоопарке, – шкодливо встрял Мик и сжался, ожидая нагоняя, но его не удостоили даже этого. – Ладно, – Келюс отложил рисунок. – Пока оставим, авось само вспомнится… Итак, вернемся к нашим делам. На когда назначим экскурсию? – Да на сейчас, елы! – воскликнул дхар. – Перекусим – и вперед! Чего тянуть? Впрочем, это предположение не прошло. Лунина и всех остальных беспокоило самочувствие дхара, которому после случившегося нужна была хотя бы одна ночь спокойного сна. Барона, помимо всего прочего, смущала чисто тактическая сторона плана: слишком многое еще оставалось неясным. – Так чего? – сник Фрол. – Еще целые сутки ждать? Да Волков же смоется! Я же ему сказал, что расскажу все Генералу! Он тут и дня не просидит! – Думаю, просидит, – возразил Лунин. – Если бы он мог, то давно бы ушел, сразу, как украл скантр. Но что-то его держит. – Алия, – предположил Фрол. – Значок, – подала голос Кора. – Или что-то третье, бином. Сначала он охотился за партийными секретами, затем искал мой значок… Кстати, значок для него – дороже золота, ведь у него уже есть скантр, а он рискует. Потом, наверное, ждал Алию. Тебя, Фрол, он хотел убрать из Столицы на месяц. Даже если с месяцем он специально загнул, то все равно – сегодня он еще не уйдет. Иначе ушел бы, особенно, бином, после концерта… – Да-а, – протянул Фрол. – Сильный был концерт. Дома расскажу, елы, – не поверят. – А кстати, что об этом пишут? Об Алие, бином? Я сегодня даже газеты не открывал… – Да ничего не пишут, – охотно сообщил Мик. – Ну, про драку разве что. Келюс сходил за газетами. О концерте писали не так уж и мало. Кто-то возмущался Алией, кто-то – патриотами, сообщалось, что убитых, по счастью, не оказалось, но многие травмированы, и в дальнейшем такие концерты допускать не следует. Об Алие писали разное. Одни – что певица получила тяжелую травму, другие, более информированные, – что она отделалась лишь легкими ушибами и даже отказалась ехать в больницу. Правда, вероятно под впечатлением случившегося, певица отменила все концерты и намеревалась в ближайшее время уехать на отдых. – Во! – отреагировал Фрол. – Рвут когти, елы! Легкие ушибы… Поглядели бы на нее… – Может, и глядели, – Келюс отложил газеты в сторону. – Только что бы они написали? Популярная певица, бином, вываливается из ящика с могильной землей? – Господа, у меня предложение, – вмешался молчавший до этого времени Корф. – Если мы не атакуем этой ночью, то чего может ожидать Волков? – Что мы атакуем следующей, – откликнулся Мик, – или вообще не будем атаковать. – Именно. Поэтому предлагаю ударить не ночью, а днем. Точнее, ближе к вечеру, часов в шесть. Если он будет в костеле, то мы его там и накроем. Если нет – устроим засаду. Предложение понравилось. Сошлись на том, что сначала необходимо обследовать спортивный зал, выставив караул у входа в подвал, затем, если Волкова в костеле не окажется, заняться подземельем. В связи с этим решено было захватить фонарики и, на всякий случай, пару свечей. Предложение Фрола о заостренных кольях после обсуждения было отвергнуто: пользоваться этим экзотичным оружием никто не умел. Попутно барон упомянул о плане Волкова спрятать скантр и предъявить ультиматум Генералу. Келюс согласился, но вмешался Мик, совершенно не понимавший, зачем и куда следует переправлять его канадского кузена. Излишне любопытному юноше было обещано рассказать обо всем в должное время. Когда это самое время наступит, уточнять не стали. Плотников насупился, но в дальнейшие расспросы вступать не решился. Перед завтрашней операцией было решено выспаться. Все уже укладывались, когда из комнаты, где расположились Фрол и Келюс, раздался торжествующий крик Лунина: – Вспомнил! Вспомнил! Все сбежались на шум. Келюс в одних плавках, босиком, с всклокоченными волосами, лихорадочно рылся в книжном шкафу. – Ага! – изрек он, вытаскивая толстую книгу весьма почтенного возраста. – Вот, прошу! Это, кажется, здесь… Николай быстро перелистывал страницы, нетерпеливо переступая босыми ногами по холодному паркету. Наконец он удивленно произнес: «Есть!» – и показал страницу всем собравшимся. На небольшом рисунке в левом верхнем углу страницы красовался почти такой же зверь, как и на рисунке Фрола. – Полоцк! – сообщил Келюс, торжествуя. – Герб Полоцка! Только не новый, а старый, до XIV века! Встречается на некоторых печатях, очень редкий, поэтому я сразу и не вспомнил… – Тигр или пума? – поинтересовался дотошный Мик. – Не тигр, не пума и не гепард. Это «зверь лютый» – геральдическая фигура. Породы, судя по всему, не имел. Такой же был на гербе Пскова, но стоящий на четырех лапах. |