Онлайн книга «Птичка над моим окошком»
|
– От усилий. – От каких? Тупость друга начала Матвея нервировать. – От тех самых. – Что-то не слышал, чтобы от вождения расходились швы. – Ты о чем вообще? – догадался спросить Матвей. – О дилере, блин. А ты о чем? – Фу-ты. О дилере! А я черт знает о чем подумал. – Это ты еще от наркоза не отошел, – проявил великодушие Витасик. – Ладно, по последней, и вперед. В желании понравиться участковому терапевту Витасик был не одинок. Теперь, выходя из дому, Мотя, тщательно готовился – вдруг Любовь неожиданно прибудет навестить родственника? В этот раз на нем была бутылочного цвета футболка, песочные слаксы и бордовые мокасины – стиль практически богемный. Пока Матвей собирался, Шутихин продолжал под икру наливаться коньяком и, увидев друга, не скрыл завистливого восхищения: – Ух ты. Фирма? – Он пощупал футболку. – Да брось, – отмахнулся Мотя, – матушка привезла из Турции. Не вещи делают мужчину. – А мужчина уделывает вещи. – Шутихин продемонстрировал коньячное пятно на лацкане. – Скажи «хрю», – по давно заведенной привычке велел Мотя. – Хрю, – послушно повторил Шутихин. Подкалывая друг друга, друзья вызвали лифт и поехали вниз. Внизу их ждал сюрприз: обвешанная пакетами докторша. Увидев девушку, Витася быстро прикрыл ладонью коньячное пятно, а Матвей прямо в кабине лифта по привычке впал в столбняк и не моргая смотрел на королеву своих грез. Несколько мгновений все втроем молчали, затем Мотя расплылся в идиотской улыбке: – Здравствуйте! – Все-таки судьба его любит, а он не верил. Выглядит он сегодня как кинозвезда. Правда, еще немного бледноват, но это даже придает ему томности и шарма. У гипертонички за стеной к нему претензий быть не может – он уже сто лет как не шалит, включая неделю, проведенную в больнице. Если разобраться, это гипертоничка ему мозги выносит своим «и-и – раз, и-и – два, жили у бабуси…». – Хм… что-то вы быстро оклемались, – вместо приветствия, буркнула докторша. Шутихин подтолкнул Мотю в спину, и приятели вымелись из лифта. – Да. Второй день, как выписали, – похвастался Мотя. – Ну, значит, все в порядке, если выписали. – Докторша протиснулась между друзьями. Матвей потянулся к пакетам: – Вы позволите? – Куда?! – рявкнула вдруг девушка, живо напомнив интонацией утреннюю училку музыки – гипертоничку. Мотя чуть не подпрыгнул от неожиданности, а докторша уже спокойней объяснила: – Вам сейчас тяжести поднимать нельзя. Я уж сама как-нибудь. – А вы опять в гости? – Не совсем. – Вам никогда не говорили, что вы лечите одним присутствием? – пришел в себя Витасик, но его потуги пропали даром. Пропустив затасканный комплимент мимо ушей, докторша продолжила, обращаясь к Матвею: – Не совсем. Родственница болеет, я ее навещаю, так сказать, исполняю профессиональный долг. – Говоря это, девушка внедрилась в кабину лифта. – Как это благородно. А я, признаться, не любил раньше врачей, – снова вклинился Шутихин, которому надоело, что эти двое ведут себя словно его нет. Врачиха наконец задержала невидящий взгляд на кепке: – Это проблема роста. Обычно любовь к врачам приходит, когда уходит здоровье. – Она переложила пакеты в одну руку и теперь с нетерпением поглядывала на панель с металлическими кнопками. – А что с вашей родственницей? – Витася явно тянул одеяло на себя. Было заметно, что вопрос почему-то смутил врачиху, и Матвей поспешил вмешаться. – А мы вот в автосалон едем, машину собираюсь купить. Лицо Витасика дрогнуло: у него на глазах рушилась теория о том, что все сразу в одни руки – это нарушение равновесия. На его глазах Мотя получал все и сразу: девчонку с обложки журнала «Лечащий врач» к уже имеющимся деньгам тире машине. Докторша не выказала ни малейшего интереса к мечте Матвея. – Удачи, – равнодушно бросила она. – Не составите компанию? – Гордыня не была Мотиным грехом. – Нет. – Ангелоподобное создание протянуло тонкую руку к кнопкам, двери дернулись и поехали друг на друга, лифт тронулся и взмыл вверх. … Проводив лифт, Витасик дал волю чувствам: – Мелкий пижон, пыль в глаза пустить решил? Обломилось? – Я, кажется, тебя просил не лезть к девушке? Просил? – забыв про свежий операционный шов, наступал на друга Матвей. – Ну и чё? – Так какого ты вяжешься с идиотскими вопросами? – Я не помню, чтобы обещал тебе не разговаривать с девушками. И вообще – никому я не навязываюсь. Так, для поддержания разговора спросил. У тебя все равно возможностей больше, чем у меня. Я здесь не живу, а ты живешь, – непонятно объяснил Витасик. Непредусмотрительно ссориться перед захватывающей поездкой в автосалон – это раз. Два: непредусмотрительно ссориться с другом, у которого такая соседка, – просек Витася. – Не понял. – Что тут непонятного? Ты находишься в более выгодных условиях. Что тебя не устраивает? – Снова не понял. Увлеченные перепалкой, друзья не замечали, что все еще стоят на площадке первого этажа. – Вот где справедливость, спрашивается? – пожаловался на судьбу Витася. Он сбежал по ступенькам вниз и оглянулся, поджидая ковыляющего следом Матвея. – Ты вспомни: вечно я вместо тебя договаривался о свиданиях. Вспомни, вспомни. Кто Ритку Подопригора уговаривал прийти в парк? Придерживая бок, Матвей рассмеялся: – Нашел что вспомнить. – А ведь я тогда и сам был влюблен в Ритку. Твои комплексы мне всю жизнь испортили. Сначала в школе, потом в универе. Вот как с самого начала повелось, так и продолжается по сей день. Мне ведь Танька больше Тоньки понравилась, но я ушел с Тонькой, а с тобой осталась Танька. Вечно я мелким бесом рассыпаюсь, тебе рекламу делаю. А вот ты – что ты готов сделать ради друга? – Чего это ты разошелся? – промямлил Мотя. Шутливый тон, за которым прятался Витасик, не обманул его. Самым противным было то, что в словах Шутихина была доля правды – Мотя чаще всего пользовался плодами его трудов. Вокруг Витасика крутилось столько телок – на троих хватит, и не воспользоваться этим было грешно. Но сейчас – сейчас совсем другой случай. Соседка не была рыбкой, запутавшейся в сетях журналиста Шутихина. Витасик толкнул входную дверь: |