Онлайн книга «Испанский любовник»
|
Крыши деревенских домов, видневшиеся под садом гостиницы, в лучах утреннего солнца были бледно-абрикосового цвета. На крышах уже было развешано белье, и несколько кошек уже грелись на солнышке. Слышно было, как шуршат по камням метлы дворников, а в маленьких улочках цокают копыта мулов и стучат каблуки мужчин, отправляющихся на весь день в поле. Как заметила Фрэнсис, стойла для мулов являлись столь неотъемлемой частью домов в Мохасе, что представляли собой как бы нижнюю комнату жилища, где зачастую хранились еще и велосипеды с мотоциклами. Жизнь здесь казалась такой естественной, такой простой, такой правильно организованной и органично вписывавшейся в эти крутые красноватые холмы и горы с их оливковыми рощами, миндалевыми садами и неожиданными вкраплениями ухоженных полей, зеленых и ровных, как бильярдные столы. Но, по словам Луиса, эта жизнь была еще и бедной, бедной и трудной. Так что, когда Хуан дал объявление о наборе официантов, из ближайших деревень в Мохас пришли тридцать семь парней, оспаривая одну из двух имевшихся вакансий. Луис сказал: – Солнце обманчиво. Оно заставляет людей с севера думать, что жизнь здесь должна быть легкой. Вы были бы поражены, если бы узнали, насколько однообразна пища людей из этой деревни. Это была отрезвляющая мысль, как и воспоминание о сне с бегущей и плачущей Лиззи. Фрэнсис вернулась к своей кровати, присела на край, сняла трубку с находившегося на тумбочке телефона и попросила соединить ее с международной станцией. – Фрэнсис! О, Фрэнсис, как я рада! – Ты мне приснилась. И это был неприятный сон. С тобой все в порядке? – Все нормально, – ответила Лиззи. – Правда? – Да. Мы подбивали итоги за год, а ты знаешь, какое это занятие. – Роб сказал на Рождество, что, видимо, они будут неутешительными. – Тан и есть. – Что, правда? Раздался какой-то щелчок и наступила пауза. – Лиззи? – Я думаю, мне придется подыскать себе работу. Чтобы помочь выплатить проценты по залогу. Но это не так уж и серьезно. Я не хочу попусту тратить дорогое телефонное время. – Работу? Но ведь у тебя же есть работа, в „Галерее"… – Речь идет о дополнительной работе. Роб и Дженни могут сами справиться с „Галереей". Роб спросил, хочу ли я работать, или это нужно сделать ему, и я выбрала себя. Теперь чувствую себя скверно, как будто выбрала более легкое занятие. – Когда это произошло? – Вчера. Я виделась с Джулиет. Мы бы могли попросить взаймы у отца, но Роб этого не хочет, да и я тоже. – Я могу вам помочь? – Фрэнсис, у тебя же нет денег… – Есть немного, как раз для того, чтобы чуть-чуть помочь. – Нет. Очень мило с твоей стороны, но нет. Мы не должны паниковать по этому поводу, уйма людей находятся в такой же ситуации. Нам просто надо немного изменить наш образ жизни, и это самое сложное, так как мы никогда не думали, что это нас ожидает. Давай не будем больше об этом говорить, это так портит настроение, а тут еще дождь льет как из ведра. Ты довольна поездной? – Боюсь, что да. – Почему ты боишься? – Потому что я чувствую себя свиньей, когда у вас такие трудности. – Фрэнсис, неужели ты считаешь меня такой мелочной? – твердо сказала Лиззи. – Как сейчас в Испании? – Солнечно. Просто, очаровательно, но и как-то свирепо. Похоже, что и сама Испания свирепа. – И даже тот твой мистер, как его, Морено? – Нет. Он… – Он что? – Замечательный, – ответила Фрэнсис. – Фрэнсис! – Ты знаешь, я очень счастлива. – Фрэнсис, что происходит? – Ничего особенного. За исключением того, что он возит меня по разным красивым местам, мы много разговариваем, и я веду деловые переговоры с его менеджером. Лиззи закричала из дождливой Англии: – Фрэнсис, ты что, влюбилась в него? – Да. И в Испанию, и в эту деревню, и… – И во что еще? – И в саму себя. Здесь я сама себе нравлюсь. – С тобой происходит что-то непонятное! – Ничего непонятного. Просто я спокойна и счастлива. – Пожалуйста, будь осторожней. – Лиззи, мне уже тридцать восемь лет. – Я знаю. Извини. Правда… очень солнечно? – Да. – Я так рада за тебя! – Я приеду домой в выходные или сразу после них. Тогда поговорим обо всем. Я знаю, что одними думами о тебе делу не поможешь. – Нет, наоборот. Я поехала к Джулиет, потому что не могла повидаться с тобой. – Но у тебя есть Роб. Опять наступило недолгое молчание. Затем Лиззи сказала: – Да. Позвони мне, когда вернешься. Не волнуйся за нас, у нас все нормально. Огромное спасибо за звонок, это на самом деле большая поддержка. Пока, Фрэнсис. Фрэнсис услышала слабый щелчок. В Ленгуорте положили трубку. Ей надо было спросить Лиззи, о какой работе она подумывает, о Робе, который был так склонен к переживаниям и в данный момент, наверное, сам нуждался в ободрении со стороны Лиззи. Ей следовало бы… „Прекрати, – жестко сказала себе Фрэнсис, – прекрати сейчас же! Неудачи Лиззи – не твоя вина. Ты просто глупая, неуравновешенная, одержимая комплексом вины…" Раздался стук в дверь. Фрэнсис завязала поясок ночной рубашки. – Да? – Доброе утро! – послышался из-за двери голос Луиса. – Я увидел, что шторы в вашей комнате уже раздернуты. Вы будете завтракать? – Еще бы! – Вы согласны позавтракать вместе со мной? – Конечно. – Тогда я спущусь вниз и буду ждать вас. – Я буду готова через десять минут. – Это Испания, – сказал Луис. – Разве мне нужно вам снова напоминать? Десять минут, или один час… Фрэнсис засмеялась. Она упала на постель и смеялась, смеялась. – Не смейтесь сама с собой, – проговорил за дверью Луис. – Это так эгоистично. Но голос его звучал так, будто он и сам смеялся. Затем Фрэнсис услышала, как он спускается вниз по лестнице, в маленький дворик, и ей показалось, что он поет. – Я хочу свозить вас в Мирасоль. Дорога будет трудной, через холмы. – Почему бы нам не пойти пешком? – Пешком? Фрэнсис, это почти десять километров! – Ну и что же? Вы не можете проделать такой путь пешком? Подумайте, как хорошо это было бы для тех лишних трех килограммов. |