Онлайн книга «Испанский любовник»
|
Луис положил голову ей на плечо. – Как дипломатично. – Да просто здраво. Я хочу есть. – Я закажу еще мидий, – сказал Хосе, направляясь к двери. – Вы будете? – Да. Все, что угодно. – Значит, мидии и оливки? – Хосе, исчезни, – сказал Луис по-испански. Дверь быстро открылась и так же быстро закрылась. – Он меня раздражает. – Он просто еще не повзрослел. Луис убрал голову с плеча Фрэнсис и взял ее за руку. – Фрэнсис? – Да? – Что ты хочешь сказать мне такого, что я не хочу услышать? Она непроизвольно вздрогнула. Это не входило в ее планы. По плану она хотела подождать до тех пор, пока Луис насытится ужином и вином, а Хосе удалится вниз к своим вечерним обязанностям управляющего, и только после этого сказать самое главное со всякими преамбулами о своих чувствах к Луису и своем счастье с ним. Все это она продумала сегодня в садах Альказара. Но Луис, наделенный от природы мощным инстинктом, которым, собственно, словно мечом, он прорубился в ее сердце, в мгновение ока разрушил все ее планы. Она испугалась. – Не сейчас… – Нет, сейчас. – Позже, когда мы будем одни. – Но мы и так одни, – сказал он, крепче сжав руку Фрэнсис. В горле у нее застрял комок. Она потянулась вперед и поставила бокал на маленький столик, стоявший у дивана. – Это очень важно, и мне не хотелось бы говорить об этом в спешке. – Нет, сейчас, – настаивал Луис. Она повернула голову и сказала, глядя ему прямо в глаза: – Тебе не хотелось бы это слышать. Это именно то, чего ты не хочешь слышать. – Говори! – Отпусти мою руку, мне больно. Он резко отбросил ее запястье, как будто это был неодушевленный предмет, не имеющий к ней никакого отношения. – Ну же, говори! – Я беременна, Луис, – произнесла Фрэнсис, и ее слова отдались эхом в этой маленькой комнате, словно в церкви. – У меня будет ребенок. – Нет! – крикнул он. – Да, – сказала Фрэнсис. Он продолжал кричать: – Как ты посмела? Как ты могла? Как ты посмела обмануть меня? Она встала и отошла от него за обеденный стол, уже сервированный на троих, с ложками для супа, вилками, ножами для рыбы и бокалами, тускло мерцающими в неярком свете. – Я так хотела. Я ощущаю это как потребность. Мне так хочется иметь ребенка от тебя! Я не могу описать тебе силу этого моего желания, это как страсть. И я решилась на риск. Зная… – Она сделала паузу и, набрав полную грудь воздуха, договорила: Зная, что рискую даже тобой. Луис тоже встал. Он был вне себя от гнева. – Ты помнишь, что я тебе говорил? – Да. – Став матерью, ты изменишься. Мне страшно даже подумать об этом. Это что, ловушка? Ты что, думаешь таким образом заставить меня жениться на тебе? – Нет. – И правильно! Я никогда не женюсь на тебе! Ты слышишь? Ты обманула, ты предала меня и сделала это намеренно, ты сама призналась. Ты – единственная женщина из тех, которых я знал, кого я считал честной. Но ты оказалась обманщицей, такой же, как все! Ты тоже можешь плести интриги, лгать! Ты разрушила мое доверие к тебе и наше будущее! Фрэнсис оперлась о спинку стула. Она дрожала, ее сердце бешено колотилось. – И ты, как будто, – закричал он уже по-испански, – не понимаешь этого! Ты думаешь, ты победила? Думаешь, ты приручила меня? Но ты еще увидишь, я покажу тебе, что значит предавать меня! – Ты прав, – сказала она по-английски. – Я ни о чем не жалею. Я хотела этого, и я рада. Он подошел к открытому окну и оперся руками на подоконник. Его плечи вздрагивали, как от рыданий. – Нет, – простонал он, – ты не знаешь, что ты натворила, глупая Фрэнсис… – Я знаю. – Нет, – проговорил Луис, оборачиваясь. – Не знаешь. Тебе кажется, что знаешь. Может, ты можешь сказать за себя, но не за меня. – Ну вот ты и злишься на меня, – совсем невпопад сказала она. – Ты совсем не то говоришь! Из аллеи донеслись звуки гитары. Кто-то шел и тихонько перебирал струны. Луис вздохнул, но это было больше похоже на всхлипывание. – Я потеряю тебя, – произнес он уже мягче, – вот чего ты не понимаешь. – Никогда! – Да. Здесь уже ни ты, ни я не властны. В нашей любви нет места ребенку. – Что за глупость! – Ты увидишь, – сказал он, покачивая головой, – ты увидишь, что ты наделала. Она еще крепче вцепилась в спинку стула. – Не веди себя так театрально, так… по-испански. – Хватит! – Дети дополняют любовь, они – ее продолжение. Дети – это то, что возникает благодаря любви. Любовь и дети – неразделимы. – Я так не думаю, – перебил он. – Я в это не верю. – Луис! Он отошел от окна и приблизился к ней, затем положил ей на плечо руку. Добрую руку. – А теперь я должен уйти. Ее охватил ужас. – Нет! – Да. Что сделано, то сделано. Тебе нужно беречь себя, а я должен помогать тебе в этом. Но только не сейчас, не сегодня. Я вернусь, немного позже, но сейчас мне надо уйти. Она кивнула. Пустота накатила на нее холодной тяжелой волной. – Как хочешь. Он наклонился и поцеловал ее, но не в губы, как обычно, а в щеку. Потом убрал руку с ее плеча и прошел в спальню. Вышел он оттуда одетым в костюм, с галстуком. На секунду он остановился и посмотрел на нее, а затем пересек комнату, открыл дверь и исчез за ней. Фрэнсис не двигалась. Она стояла, по-прежнему опершись рукой на спинку стула, и страстно желала его возвращения, почти до обморока. Через несколько минут она почти на ощупь обошла стол и села на диван. Она сделала большой глоток вина и замерла, держа одной рукой бокал, а другую положив себе на живот. Она ни о чем не думала. Она просто сидела, дышала и ждала, когда эти первые минуты станут прошлым. На лестнице послышались шаги. Раздался обычный осторожный стук Хосе в дверь. – Войдите. – Послушайте, – сказал он, – эти маленькие пестренькие яйца птицы codoniz, как это будет… – Перепелки, – подсказала Фрэнсис. – Да, точно. – Хосе огляделся. – А где отец? |