Онлайн книга «В погоне за счастьем»
«Ну, это уже полный бред». «Это будет решать суд, — сказал Френкель. — Ты можешь затеять процесс против нас, что обойдется тебе весьма недешево, и ты это знаешь. Конечно, я не хочу угрожать тебе, но ты же понимаешь, что наши финансовые возможности куда серьезнее, чем твои, Эрик Процесс затянется на годы, и все это время ты будешь сидеть без работы… и, как предупредил мистер Росс, глухо». Я не мог поверить своим ушам. Было такое впечатление, что в Рокфеллеровский центр явился Кафка. Я решил притормозить. И сказал: «Мне необходимо подумать». «Конечно, — обрадовался агент Свит. — Мы с удовольствием дадим вам семьдесят два часа на размышление. И учтите: если вы откажетесь сотрудничать, не только у Эн-би-си возникнут основания для вашего увольнения, но и ФБР будет вынуждено передать ваше дело в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности. Несомненно, в этом случае вам придется давать показания перед Комиссией. Откажетесь отвечать на их вопросы под присягой — вас будут судить, и не исключен тюремный срок». «Надо же, какое светлое будущее вы мне уготовили». «Совсем не обязательно, что оно будет таким, — ответил агеня Свит, — все зависит от вашей готовности к сотрудничеству». И тут он достал козырную карту. Раскрыв папку, Свит извлек фотографию Ронни и поднял ее на уровень моих глаз. Я почувствовал, что у меня внутри все сжалось. Мне пришлось убрать руки под стол, чтобы никто не видел, как они трясутся. «Вам знаком этот человек?» — спросил меня Свит. «Да, я его знаю». Мой голос дрогнул. «Откуда вы его знаете?» «Он мой друг». Свит подался вперед: «Насколько близкий друг?» Ты бы видела испепеляющий взгляд этого говнюка — в нем как будто сошлись Содом и Гоморра. Я с надеждой посмотрел на Берта Шмидта, но в его глазах сквозило отчаяние, он как будто говорил мне: здесь я тебе не помощник. Свиту не понравилось мое молчание. «Пожалуйста, ответьте на вопрос, мистер Смайт. Дружба какого характера связывает вас с этим мужчиной?» Взгляды всех присутствующих устремились на меня. Росс усмехался. Я поймал себя на том, что мне трудно говорить. «Мы просто друзья», — наконец произнес я. Свит тяжело вздохнул. Потом достал маленькую папку из моего досье, открыл ее и начал зачитывать: «Рональд Гарсиа. Родился в Бронксе, Нью-Йорк. Возраст: тридцать один год. Профессия: музыкант. Не судим, к уголовной ответственности не привлекался. Адрес проживания: сюит 508, Хемп-шир-Хаус, 15 °Cентрал-Парк-Саут, Нью-Йорк. Какое совпадение: это ведь ваш адрес, мистер Смайт». «Да, это мой адрес». «Выходит, мистер Гарсиа фактически проживает с вами». «Как я уже сказал, мы друзья. Мы знакомы по шоу-бизнесу. Роналду негде было жить. С деньгами у него туго, поэтому я предложил ему временно пожить у меня». «И где же он спит в вашей квартире?» «На диване. Знаете, такой раскладной…» Свит снова уткнулся в папку: «По показаниям двух горничных из Хемпшир-Хаус, которых мы опросили, ваш диван никогда не использовался в качестве спального места. Они также подтвердили, что видели личные вещи мистера Гарсиа на тумбочке возле вашей кровати, его туалетные принадлежности в ванной комнате. Более того… ээ… состояние постельного белья на вашей кровати однозначно указывало на то, что… ээ… двое определенно делили одну постель и занимались…» Френкель прервал его. «Думаю, достаточно для наших ушей, агент Свит. Я уверен, что мистер Смайт понял вашу точку зрения». Я закрыл лицо руками. Мне стало не по себе. Эти ублюдки загнали меня в угол. И упивались этим. Чья-то рука легла на мое плечо. Я расслышал голос Берта Шмидта: «Хватит, Эрик… пошли, выпьем по чашке кофе». Он помог мне встать из-за стола. Я был потрясен. Было невыносимо смотреть на лица этих подонков. Но когда мы выходили из комнаты, вслед прозвучал голос агента Свита: «Семьдесят два часа, мистер Смайт. Не дольше. И я искренне надеюсь, что вы поступите правильно». Мы со Шмидтом спустились на лифте в вестибюль. Он вызвал такси и попросил водителя отвезти нас в закусочную «Карнеги» на углу 56-й улицы и Седьмого авеню. «Я не так уж голоден, Берт», — сказал я. «Я просто хочу убраться подальше от этого проклятого здания». В закусочной мы выбрали дальний столик за перегородкой. Когда официантка принесла нам кофе, Шмидт заговорил тихим заговорщическим голосом. «Мне очень жаль, — сказал он. — Ты не представляешь, как мне жаль». «Что ты им рассказал?» «Меня не допрашивали». «Не юли. Я даже не сомневаюсь в том, что они задавали тебе вопросы. Я ведь слышал, как ты хвастался своим знакомством с Одетсом и Гарольдом Клерманом, когда служил в Театральной гильдии… настоящем рассаднике политического экстремизма… если такой вообще существовал». «В отличие от тебя, я не был членом этой чертовой партии…» «Но все равно ты знал многих ее активистов. И готов спорить, что, когда тебя начали прессовать, наверняка выдал этим говнюкам хотя бы парочку имен, разве не так?» «У меня и в мыслях не было…» «Брехня, Берт. На твоей шее две бывшие супруги и трое детей, которые учатся в частной школе. И ты вечно ноешь, что тебе не хватает денег, чтобы оплачивать своих телок из стриптиза…» «Что ты разорался?..» «Меня уничтожают, а ты хочешь, чтобы я шептал, черт возьми?» «Ладно, ладно, — тихо сказал Берт. — Все это ужасно. Дерьмо полное. Тут я с тобой полностью согласен. Но, Эрик, у меня нет никакого влияния на этих идиотов. И ни у кого нет. Они играют по своим правилам…» «Неконституционным правилам». «Возможно… но все слишком запуганы, чтобы открыто заявить об этом». «Берт, ты должен сказать мне честно: ты сдал меня?» «Клянусь жизнью моих детей: нет, это не я». «Но ты ведь стал сотрудничать с ними, разве нет?» «Эрик, прошу тебя…» «Отвечай». Он зажал глаза ладонями. Когда он убрал руки, я увидел, что его глаза влажные от слез. «Да, — тихо произнес он. — Я назвал им некоторые имена». «Некоторые?» «Два или три… может, четыре. Но, честно тебе скажу, Эрик, имена, которые я назвал… это люди, которых все равно будут допрашивать. Я имею в виду, что я рассказал им то, что они и без меня уже знали». Он смотрел на меня, умоляя о понимании, о прощении. Я не знал, что ему ответить. От него это не ускользнуло. |