Онлайн книга «Серый коршун»
|
Я еле сдержался, чтобы усидеть на месте. Спокойно, Нургал-Син, боги опять шутят. Или девушка что-то напутала... – А потом исчез и он. А тот, кто остался, не помнил ничего... Тебя заставили тебя забыть обо всем, что было до того, как ты оказался в Тире, ванакт. Остались лишь какие-то обрывки, но я не уверена, что эти воспоминания – твои... Может, ты Лико, сын воина Лая, может, Клеотер, сын Главка. Но может, кто-то третий... Я глубоко вздохнул и принялся считать до десяти. Не помогло, и я начал мысленно писать свое имя иероглифами земли Та-Кемт. На третьем значке – кажется, это был гусь и волнистой чертой внизу – я, наконец, успокоился. – Спасибо, великая жрица, – я медленно встал и придвинулся ближе к костру (почему-то стало очень холодно). – Как говорят ассурцы, счастье хорошо, а правда лучше... Или они говорят совсем наоборот? Рука девушки осторожно коснулась моего плеча. – Извини... Вначале я испугалась, но потом подумала... Память можно потерять – из-за болезни или какого-то горя. Но чужая память.. Для этого нужен сильный колдун, умеющий разговаривать с душами и приманивать их. Зачем такому колдуну деревенский мальчишка? Зачем возиться с сыном козопаса или простого воина? – Тебе так хочется, чтобы я оказался настоящим Клеотером? – я заставил себя усмехнуться. – Законным ванактом микенским? – А ты и есть настоящий, – спокойно ответила Тея. – Тайну твоего детства скрыли боги. Но они же привели тебя на престол... – А диадему снимают только вместе с головой, – вздохнул я. – Где-то я уже слышал подобное... Да, о богоравная Тея, недаром я всю жизнь побаивался колдуний!.. Внезапно откуда-то из лесу донесся тихий свист. В тот же миг я выкинул из головы всю эту ерунду и начал быстро шарить по траве в поисках секиры. Но «черная бронза» осталась в храме. Тея покачала головой: – Это не враги, ванакт. Тебе предстоит еще один разговор. – Ну, ты сегодня главный дамат церемоний, тебе виднее, – я вынул кинжал, который догадался захватить с собой, и положил рядом. – Какая-нибудь старушка-знахарка? – Очень дряхлая, – согласилась девушка. – Не обижай ее, о великий ванакт! Из-за деревьев медленно проступила огромная черная тень. Кто-то широкоплечий, громадного роста, осторожно вышел на поляну, осмотрелся и шагнул к нам. – А вот и старушка, – пробормотал я, но кинжал брать не стал, почувствовав немалое любопытство. Кого еще могла позвать Тея к нашему костру? ...Здоровенный детина – почти с Афикла ростом, курчавая борода, веселые смеющиеся глаза. За поясом – хеттийский меч, ноги босые, но плащ дорогой, сидонский, явно с чужого плеча. – Радуйся, ванакт! Голос – под стать взгляду, насмешливый, уверенный. – Говорят, полагается падать пред тобой на колени, так ты уж объясни, как именно... – Можешь упасть на собственную задницу, – предложил я, и детина послушно присел у костра. – Радуйся и ты, незнакомец... – Калиб, вожак вольных людей, – тихо подсказала Тея. Я присвистнул, детина ухмыльнулся. – Точно. Калиб я, сын Тмола... – Бывший наемник, – уверенно заявил я. – Служил у хеттийцев, скорее всего на севере... – В точку! – обрадовался разбойник. – Граница с каска, будь они, гады, прокляты! Ну, один вояка другого всегда признает. Десять лет тянул лямку у хеттийцев. А чего – отличные ребята! – А как же ты стал разбойником? – не удержался я. – Да так же, как ты ванактом. Кому чего по душе... Мы помолчали, разглядывая друг друга. Наконец Калиб вздохнул и проговорил уже серьезно: – Вот чего, Клеотер Микенский! Скажу сразу – ни я, ни мои мальчики не убивали того парня – Эгеона. Его порешили твои вояки. – Знаю, – кивнул я. – Я бы схватился с ним в открытую, один на один – но в засаду заманивать? Нет, у меня свой кураж! Я тебе, ванакт, честно скажу: чихал я на твоих гекветов! Они и драться-то не умеют, деревенщина! Вот Афикл – другое дело. Это парень что надо, даром что богоравный! Ну и ты, вроде... В Баб-Или служил? Лугалю? – Точно. – Пехота, колесницы? – Пешая разведка. Полусотня, сотня, полутысяча, – не без гордости сообщил я. Калиб покачал головой: – А я выше десятка не пошел. Вот почему ты – ванакт, а я – разбойник. В его словах была своя правда. И вообще, парень мне понравился. – Ты почему не воспользовался амнистией, Калиб? – Я? – удивился он. – Так ведь мои ребята – почти все из беглых. Ну, рабы которые. А ты ведь чего обещал – всем прощение и возвращение домой. А куда им возвращаться? Снова хомут таскать? Да, этого я не предусмотрел. Как и многого другого... – Ну, и мне тоже, конечно... Так я – сам себе хозяин, да еще две сотни под рукой. А вернусь – куда? В деревенские стражники? Тут мне в голову пришла неожиданная мысль: – Калиб, а хочешь настоящую работенку? – Это в Микенах-то? – скривился он. – Нет, не в Микенах! В далекой стране за морем. Золото, женщины – и полно врагов. Наберешь тысячу воинов. Будет мало – десять тысяч! Он присвистнул: – Если не шутишь – соглашусь! Давно делом заняться хотелось... Ну а сейчас чего, ванакт? Я усмехнулся: – Называешь меня ванактом? Значит, не признаешь тех, кто в Микенах? Он явно хотел сплюнуть, но покосился на Тею и ограничился тем, что скривил рожу: – Да где это видано? Баба и пеленочник – ванакты? И еще вояка твой – Мантос? Ну их к воронам! – Тогда есть дело... Я изложил ему кое-что из своих замыслов. Вначале он растерялся, затем задумался, и, наконец, согласился. По-моему, ему даже понравилось. – Когда все кончится, приходи в Микасу, – заключил я. – Поговорим про работенку. – Не-а, – ухмыльнулся он. – В Микены не сунусь. Ты сам приходи, вот и поговорим. Да еще вот чего... Он смерил меня достаточно выразительным взглядом, затем покосился на Тею: – Ты, конечно, этот... богоравный и все такое, но знаю я нашего брата-наемника... Не вздумай девочку обидеть – голову оторву! Я обомлел, затем перешел в атаку: – Какая она тебе девочка, балбес? Богоравная Тея – великая жрица! А ну повтори! Кажется, подействовало. Детина сглотнул: – Ну, конечно... Богоравная... Да только, как ни крути, ванакт, она – племяшка моя... – Калиб – мой дядя, – улыбнулась девушка. – Мамин брат... Я вновь растерялся, а затем хмыкнул: |