Онлайн книга «Серый коршун»
|
Далеко пройти не удалось. За углом меня встретили стражники, и я, сняв шлем и полюбовавшись их очумелыми рожами, велел отвести меня прямо к Мантосу. Мы пошли вдоль по коридору, и я сообразил, что лавагет сейчас в покоях Ктимены. Что ж, так даже лучше... Караульные у дверей долго не могли прийти в себя, а затем загрохотали кулаками по высоким дубовым створкам. Прошло несколько мгновений, и вот дверь приоткрылась. На пороге стоял Мантос в небрежно наброшенном фаросе. Рука сжимала меч, в другой был щит – тот самый, что когда-то вручили мне в храме Поседайона. – Радуйся, лавагет! – хмыкнул я, подходя поближе. – Ну и нагнал же ты страху! И прежде всего – на самого себя! – А-а! Т-ты? Его глаза застыли, словно сын Корона увидел призрак. Не ожидая, покуда Мантос придет в себя, я отодвинул его плечом и вошел в комнату. Ктимена уже проснулась. Она сидела на ложе, держа в руках большой странный сверток. Я не сразу понял, что это, но царевна повернулась, и я заметил маленькое красноватое личико. Племянничек... Что-то в этой сцене показалось мне необычным, и лишь потом я сообразил – ребенок молчал, хотя наверняка проснулся... Я захлопнул дверь и задвинул засов. Надо было решать быстро, пока они не очухались. Но Ктимена опередила меня: – Убей его! Скорее, пока он не начал говорить! Мантоса дернуло, но я не двинулся с места. Лавагет был без кольчуги, с коротким мечом, я мог зарубить его в любой момент. Но тогда придется убить Ктимену, а в этом случае весь мой замысел ничего не стоил. – Убей! Ее рука скользнула по стене, где висел еще один меч – побольше, в тяжелых кожаных ножнах, но внезапно послышался странный звук. Кто-то хрипел. Я еле удержался, чтобы не оглянуться в поисках того, кого решили придушить прямо в покоях царевны. Ктимена отшатнулась, и тут я понял – ребенок! Он не мог кричать, и его искаженный рот заходился в хрипе. Над головой приподнялась маленькая ручонка, и я подумал, что мой племянник уже слишком велик для пеленок. Ктимена зря его кутает... Царевна нерешительно обернулась, лицо дернулось болью. – Подойди к ребенку, – велел я, и Ктимена молча повиновалась. – Ну, в общем так, ребята, – я поудобнее уселся в кресло, скинув на пол чей-то синий хитон тонкой тирской ткани. – Извините, что помешал, но вы продули... Мантос неуверенно поглядел на царевну, но та была слишком занята сыном. Я вздохнул: – Лавагет, очнись! Я говорю прежде всего для тебя. Ты военный и можешь рассудить здраво. Про Тиринф ты уже знаешь, но это только начало... Выигрышными костями у меня был забит пояс, и я швырял их, не глядя. – Через несколько часов вы узнаете про Немею и Навплию. А завтра будет Лерна. От моря я вас уже отрезал... За Немею мне ручался Телл, которому тамошний геквет приходился не то родичем, не то близким другом, Навплия была не так далеко от Тиринфа, и я понадеялся на Калиба, а Лерну просто приплел для солидности. – Соседи вам не помогут. Они ждут моей победы – и, как видите, не зря. Дельфы меня поддержали. Даже тут, в Микасе, Эриф и Пеней молчат – и это не в вашу пользу. Кстати, дорогу к Аргосу я уже перерезал, и на Сикион – тоже... Последнее я выдумал, но, в общем, прозвучало убедительно. – Но это все мелочи... – я выждал несколько мгновений, приберегая главное. – У вас по-прежнему тысячи воинов, у меня – лишь сотни. Но, ребята, это уже не имеет значения... Следовало убедить Мантоса – он вояка, привык считать большими числами. Но такое поймет даже он. – Вся Ахиява, кроме тех мест, где стоят гарнизоны, уже не ваша. Богоравные козопасы в шкурах поднялись на защиту своих богов – и заодно законного ванакта. Мать Рея позвала своих сыновей... – Хватит! – Ктимена выпрямилась, не обращая внимания на хрип, доносившийся из свертка. – Мантос! Не слушай его! – Слушай, слушай, лавагет! – перебил я. – У тебя есть день – не больше. Бери две колесницы, в одну грузи ее и сына, в другую – что хочешь из сокровищницы – и кати отсюда к ближайшей границе. Если вы поселитесь где-нибудь на Крите или в Милаванде, я закрою глаза... Мантос молчал. Он понял – должен понять. Микенская армия, разбросанная по трем десяткам гарнизонов, превратилась в маленький архипелаг среди враждебного моря. А ведь большинство воинов – такие же козопасы, только в рогатых шлемах... – Мантос! Очнись! – царевна шагнула вперед, ей глаза на бледном, с красными пятнами, лице, недобро блеснули. – Он лжет! Иначе он бы просто убил и тебя, и меня, и его... Она кивнула на ложе, где заходился в хрипе Главк-младший, в недобрый час провозглашенный ванактом микенским. – Я никого не хочу убивать, – вздохнул я. – Мантос, решай! Убивать их и в самом деле не имело смысла. И не только потому, что ошалевшие от ужаса даматы и стражники успеют прикончить меня самого, прежде чем сообразят, что дело проиграно. И даже не из-за пророчества старой девы в Дельфийском святилище... – Первое предательство еще можно считать подвигом, – на миг мне стало жаль парня. – Но второе – предательство без оговорок... – Да! Да! – Ктимена, оттолкнув Мантоса, шагнула ко мне. – Он предал Ифимедея, а затем – тебя! Предал – потому что так велела я! Понятно тебе, мой самозванный братец? И теперь он сделает то, что я скажу... Губы лавагета шевельнулись, но он смолчал. Внезапно я понял – Ктимена права, а я, кажется, здорово просчитался. – Сейчас я открою дверь, – продолжала она. – Можешь убить меня, самозванец! Она подошла к засову и начала его отодвигать. Тяжелая щеколда поддавалась с трудом, но я спокойно ждал. Наконец дверь приоткрылась, и сразу же в комнату ворвались стражники – много, больше десятка. Копья в такой тесноте бесполезны, и возле моего лица сверкнули лезвия тяжелых бронзовых мечей. – А теперь послушай меня, Клеотер, – Ктимена оскалилась, и я на миг удивился тому, что Мантос до сих пор не бежал от нее на край света. – Будь ты действительно моим братом, толковать нам было бы не о чем. Но ты всего лишь самозванец, и мы можем поговорить. – О чем, царевна? – удивился я. – Сначала скажи о моем самозванстве всем соседям, скажи дельфийским жрицам... Она хрипло рассмеялась: – Эти дураки в Фивах признали тебя – значит, признают и меня! А пророчество можно читать по-разному. Ты действительно Клеотер – сын комавента Лая. Пифия сказала именно это! ...Она тоже знала – наверное, Скир постарался и здесь. Но не это испугало. Мантос! Почему он молчит? – Да, ты Клеотер, и ты будешь ванактом – на один миг. Завтра тебя посадят на трон, и я первая поклонюсь тебе. А потом... Остроумно – хотя и не оригинально (Хамураби проделал такое еще несколько веков тому назад). Потом самозванного ванакта можно прибить бронзовыми гвоздями к кресту. Правда, гвозди они отменили... |