Онлайн книга «Искушение Дэвида Армитажа»
— Да ладно, Дейв, — вмешался Бобби, — надо выпить за такое путешествие французской шипучки. «Эйр Флек» подает «Кристалл», я не ошибаюсь, прелесть моя? — Да, сэр, — ответила Черил. — У нас на борту «Кристалл». — Тогда два бокала, радость моя, — просиял Бобби. — И пожалуйста, пусть это будут очень большие бокалы. — Да, сэр, — кивнула она. — Мне попросить Нэнси принять у вас заказ на завтрак до взлета? — Годится, — потер руки Бобби. Как только Черил исчезла на кухне, Бобби повернулся ко мне и сказал: — Славная попка, если тебе по душе руководительницы групп поддержки. — Ты ведешь себя по хамски, Бобби. — Да ну, я просто флиртовал. — Ты полагаешь, что попросить ручной обработки — это флирт? — Я же не просил прямо, я только изысканно намекал. — Ты такой же изысканный, как лобовое столкновение. И кто просит очень большой бокал шампанского? Это же тебе не пиво. К тому же хочу напомнить тебе некоторые правила. Правило номер один: будь приятным гостем, Бобби, не пытайся переспать с обслуживающим персоналом. — Это ты у нас здесь гость, Мистер Придира. — Кто же тогда ты, Бобби? — Завсегдатай. Появилась Черил с двумя бокалами шампанского. Она также принесла небольшие треугольники тостов с черной икрой. — Белуга? — поинтересовался Бобби. — Иранская белуга, сэр, — сказала Черил. Вышел пилот и попросил нас пристегнуться. Мы сидели в мягких кожаных креслах, привинченных к полу, но вращающихся. Если верить Бобби, это был маленький «Гольфстрим» — всего восемь мест в переднем салоне, небольшая двуспальная кровать, место для работы и в конце — диван. Самолет в это утро делал рейс исключительно для нас. Он выехал на взлетную полосу и остановился. Затем собрался с силами и газанул. Через несколько секунд мы были уже в воздухе, оставив долину Сан-Фернандо далеко внизу. — Интересно, что нас ждет? — сказал Бобби. — Парочка фильмов? Небольшой покер с высокими ставками? Шатобриан к ланчу? Очень может быть, что у них есть даже хвосты лобстеров… — Лично я собираюсь немного поработать, — заявил я. — С тобой не соскучишься. — Я хочу исправить сценарий, прежде чем хозяин его увидит. Как ты думаешь, у него на острове есть секретарша? — У Фила есть все. Если ты захочешь, чтобы тебе перепечатали сценарий, нет проблем. Пришла Нэнси принять заказ на завтрак. — Можете мне сделать пышную яичницу из белка с зеленым луком? — спросил Бобби. — Конечно, — спокойно ответила Нэнси. Затем она одарила улыбкой меня: — А что для вас, сэр? — Только грейпфрут, тост и черный кофе, пожалуйста. — С каких это пор ты стал мормоном? — удивился Бобби. — Мормоны кофе не пьют, — ответил я и отправился в конец салона, чтобы поработать. Я выудил из папки сценарий и красную ручку, разложил все это хозяйство на письменном столе, прочитал первую половину, исправленную накануне, и остался доволен, если не считать некоторых шероховатостей. Что меня удивило в старом сценарии, так это то, что я ощущал нужду все объяснять, стараясь, по-видимому, вбить в голову то, что хотел сказать. Там попадались вполне приличные куски, но, бог мой, как же я старался показать свой интеллект… По сути, сценарий был весьма слабым. Но я пытался скрыть это дешевым остроумием. Это ничуть не улучшало сценарий. От написанного несло самоуверенностью автора. В продолжение того, что я уже сделал, пришлось многое выбрасывать. В первую очередь я отказался от чересчур назидательных диалогов и ненужных сюжетных коллизий. В результате сценарий получался более плотным, более острым… и определенно более резким. Так я работал около пяти часов. Прерывался только на завтрак. Да еще меня отвлекал голос Бобби, имитирующего, похоже, самого Хью Хефнера [14] . Бобби делал все новые и все более нелепые заказы: — Я понимаю, что это уже чересчур, дорогуша… Но не могли бы вы соорудить банановый дайкири… Иногда коротышка выкрикивал по телефону указания своим помощникам в Лос-Анджелесе. В моей части салона изредка появлялась Черил, чтобы долить кофе или спросить, не нуждаюсь ли я в чем-нибудь. — Как вы думаете, не могли бы вы заткнуть моего приятеля? Она улыбнулась: — С превеликим удовольствием. Я все еще слышал, как Бобби орал в телефонную трубку: — Слушай ты, тупая морская свинка, если ты не разберешься с этой проблемой pronto, я не только оттрахаю твою сестру, я еще трахну и твою мамашу. Улыбка Черил снова стала напряженной. Я сказал: — Знаете, на самом деле он мне не друг. Он просто мой брокер. — Уверена, он делает для вас много денег, сэр. Могу ли я исполнить какую-нибудь вашу просьбу, пока я здесь? — Мне бы хотелось воспользоваться телефоном, когда он кончит говорить. — Совсем нет необходимости ждать, сэр. У нас две линии. — Она взяла телефон со стола, набрала код и протянула мне: — Просто наберите код района и номер, и вас соединят. Едва Черил отошла, я набрал номер мобильника Салли. Через два звонка меня перевели на автоответчик. Я постарался скрыть свое разочарование, оставив короткое послание: «Эй, это я на высоте тридцать три тысячи футов. Думается, нам стоит купить себе «Гольфстрим» на Рождество. Это единственный способ путешествовать — только предпочтительнее без Бобби Барра, который пытается завоевать себе Оскар за лучшую персонификацию скользкого типа. Короче, я звоню, чтобы узнать, как обстоят дела в крепости «Фокс», а также сказать, как дико хочется, чтобы ты сейчас сидела напротив меня. Я люблю тебя, милая. Когда ты вырвешься из корпоративных окопов хотя бы на минутку, позвони мне на мобильный. Целую тебя, детка». Потом я отключился, чувствую пустоту, которую всегда испытываешь после разговора с автоответчиком. Затем снова принялся за работу. Прошло еще пять часов, и мы начали снижаться в Антигуа. Закончив переделку сценария, я пролистал рукопись и в целом остался довольным — сюжет более сжат, диалоги более остры… Правда, я знал, что стоит мне начисто все перепечатать, как немедленно захочется еще что-нибудь изменить. А если Фил решил сделать фильм, он, вне сомнения, выразит желание иметь еще один черновик, так сказать, личный, что, в свою очередь, приведет к переделкам, затем последует наведение глянца, потом появится редактор и его черновик, и снова наведение глянца, после этого свои коррективы внесет третий писатель, потом четвертый, который изменит сюжетную канву, далее Флек решит перенести место действия из Чикаго в Никарагуа и, что не исключено, превратит все в мюзикл про революцию сандинистов вплоть до поющих партизан… |