Онлайн книга «Особые отношения»
— Вот… и наконец, кое-что существенное. У мисс Декстер случился выкидыш, когда она баловалась кокаином. Через год после этого была попытка ЭКО [46] . Неудачная. Она снова делала попытки в 1992 и 1993 годах. К тому времени ей стукнуло сорок, так что пришлось эти игры прекратить. Тут вот что интересно: как говорит экономка, желание иметь ребенка для нее стало навязчивой идеей. В середине девяностых она какое-то время носилась с мыслью об усыновлении, но потом с головой ушла в бизнес… когда у нее, похоже, возникли некоторые финансовые проблемы… Потрясенная, я смотрела на Роуз Китинг: — Как же вам удалось все это раскопать? Она только хитро улыбнулась: — У меня свои методы, дорогая. Заговорила Мейв Доэрти: — Тот факт, что у них была связь во время вашей беременности, нам на руку. Тот факт, что он утверждает в письме к вам, будто во время вашей болезни они были лишь друзьями — а у нас есть доказательства обратного, — также играет на нас. А тот факт, что она все эти годы безумно хотела ребенка… что ж, выводы напрашиваются сами собой… — Но затем она подняла голову и взглянула мне прямо в глаза: — Однако я хочу быть с вами честной, Салли. На мой взгляд, хотя-все эти свидетельства важны, они не противоречат и не опровергают те компроматы, которые, имеются у них против вас. В этот момент мне очень пригодилась бы дополнительная доза антидепрессанта. Я вдруг отчетливо представила, как толкаюсь у консульства Австралии, среди других потенциальных эмигрантов, как заискиваю перед скучающим служащим, объясняя, что мой бывший муж со своей новой женой увезли моего ребенка и теперь мне нужна виза, пропуск в Страну Оз, чтобы видеться со своим сыночком хоть раз в неделю. — Э… миссис Гудчайлд? Я вздрогнула и вернулась на землю. — Вы держитесь, дорогая? — участливо спросила Роуз Китинг. — Стараюсь. — Проблема в том, — продолжила Мейв Доэрти, — что до слушания осталось двенадцать дней. А кроме… — Здесь вмешался Найджел Клэпп: — Э… Я полагаю, что мисс Доэрти хочет сказать, что… э… ну… если говорить прямо, что нам требуется еще что-то на Декстер или вашего мужа. Поскольку миссис Китинг проделала столь тщательную работу, выясняя обстоятельства жизни мисс Декстер… — Может, вы вспомните хоть что-то о своем супруге, что нам могло бы пригодиться? — обратилась ко мне Мейв. — Вы имеете в виду, помимо того, что он все время меня обманывал, а потом говорил мне, что никогда не хотел детей? — Все же он взял вас с собой в Лондон, когда вы забеременели, — возразила Мейв. — Даже не знаю. Его жизнь до того, как в ней появилась я, состояла в основном из работы и, возможно, непродолжительных любовных историй. Не могу похвастаться, он не особо со мной об этом откровенничал. По существу, только единственный раз, когда со мной разговорился один журналист в Каире, я узнала хоть какие-то подробности о личной жизни Тони. В эту минуту я вдруг явственно услышала, как в голове тихонько звякнул звоночек. Мне припомнилась, мелькнула одна фраза из разговора, состоявшегося месяцев семь назад. Тогда, пребывая в смятении, я не придала ей никакого значения. До сего дня. А сейчас, совершенно неожиданно, она вынырнула из глубин мозга и будто встала у меня перед глазами. — Как вы себя чувствуете, дорогая? — спросила Роуз Китинг. — Можно мне позвонить? Я позвонила в справочную Сифорда. Нужный телефон у них был, но человека, с которым я хотела поговорить, не оказалось на месте. Я оставила сообщение на автоответчике, попросив перезвонить мне в Лондон как можно скорее. Затем вернулась в кабинет Найджела и объяснила, почему вдруг сорвалась с места, с кем пыталась связаться, что сказали мне несколько месяцев назад и почему, как мне кажется, это может быть полезным. — Шансы, конечно, невелики, — говорила я. — Потому что ничего конкретного она мне не сказала. Так, одни туманные намеки. Но есть смысл попытаться понять, что именно она имела в виду. — Э… вы думаете, что смогли бы найти ее и поговорить? — задал вопрос Найджел Клэпп. — У нас всего двенадцать дней. Двенадцать дней. Эти два слова так и стояли у меня перед глазами. Я постоянно об этом думала, а еще о том, что Мейв Доэрти говорила правду: если не добыть еще каких-то фактов, суд может вынести решение в пользу Тони. Материалы дела говорили сами за себя. Двенадцать дней. Я заторопилась домой, в Патни, и проверила сообщения на автоответчике. Только одно — от Джейн Сэнджей, которая сообщала, что вернулась в Англию, но неделю погостит у друзей в Брайтоне, прежде чем вернуться к работе. «Нам нужно как-нибудь встретиться — посидим где-нибудь, поговорим, и уж конечно, я буду на слушании в Высоком суде. От души надеюсь, что вы как-то держитесь, не паникуете…» Это было трудно. Я снова набрала номер в Сифорде. Опять ответил автоответчик. Я еще раз оставила сообщение. Потом вернулась к работе над книгой о фильмах. Но на сей раз мне никак не удавалось нырнуть в кроличью норку работы и на два часа забыть обо всем, отрешиться от всех тревог. Я то и дело поглядывала на телефон, надеясь, что он зазвонит. Но он молчал. Тогда я снова набрала номер и снова оставила сообщение. После этого я названивала туда каждые три часа. Под конец дня телефон зазвонил. Я подпрыгнула. Но это оказалась Роуз Китинг. — Просто хотела узнать, нет ли новостей, — объяснила она. — Пока не удалось связаться. — Продолжайте дозваниваться, дорогая, — сказала она, а я услышала то, что не было сказано: эти новости нам необходимы. До полуночи я позвонила туда, наверное, еще раз восемь. Спала я урывками, вполглаза, а я пять утра уже сидела на кухне за страницами «Руководства по фильмам». В семь я снова набрала сифордский номер. Ответа не было… Я звонила в десять, в три, в шесть. А когда я снова набрала номер в половине девятого, случилось то, чего я уже не ожидала. Мне ответили. Услышав мой голос, Пэт Хоббс возмутилась: — Это вы все время названивали мне вчера? — Мисс Хоббс… Пэт… прошу вас, выслушайте меня… — Не называйте меня по имени. Я вас не знаю. — Я жена Тони… — Черт, это я отлично помню! Вы уже докучали мне тогда, некоторое время назад… — Мне срочно нужно с вами поговорить. — Он что, умер или при смерти? — Нет, но… — Тогда никакой срочности нет. — Прошу, позвольте мне объяснить… — Не думаю, что мне это интересно. — Только один простой вопрос. — На который я не собираюсь отвечать, о чем бы ни шло дело. И я прошу больше меня не беспокоить. |