Книга Мечты Энни, страница 36 – Маурин Ли

Было далеко за полночь, когда Бруно отвез Дот домой. Мари поехала с ними. Сиси предлагала оставить у них обеих девочек, однако Мари предпочла побыть с тетей. «Она может лечь со мной. Думаю, Берт не откажется провести пару ночей в гостиной», — сказала Дот.

Энни пошла спать в комнату для гостей, испытывая огромное облегчение, от которого даже кружилась голова. Однако, проснувшись на следующее утро, она ощутила запах газа, и каждый раз, когда она закрывала глаза, ей мерещились тела мамы и папы, лежащие на кухне.

Войдя в комнату, Сиси обнаружила, что Энни бьется в истерике.

— Знаешь, твой лоб просто пылает, — мягко сказала Сиси. — Думаю, надо позвать доктора.

Пришел врач и прописал таблетки. В течение следующих нескольких дней Энни то приходила в себя, то снова забывалась, проваливаясь в кошмарные сновидения, а в короткие моменты пробуждения ей казалось, что у нее все медленно плывет перед глазами. Мебель принимала угрожающие размеры, словно намереваясь упасть прямо на нее, но в самый последний момент вдруг отступала. Картины сами отделялись от стен и парили в воздухе, словно листья на ветру.

Приходили Дот и Мари. А Сильвия и Сиси, похоже, все это время не отходили от Энни ни на шаг. Головы людей казались неестественно большими, голоса медленными и идущими откуда-то изнутри, напоминая звук заевшей граммофонной пластинки.

— Я ужасная зануда, — говорила Энни в моменты просветления.

Однажды утром девушка проснулась и поняла, что чувствует себя немного лучше. Она привстала на кровати. Мебель оставалась на своих местах, да и картины висели на стенах. Энни с интересом осмотрелась. Прежде она не замечала, какой изысканной была эта комната, оклеенная серебристо-серыми обоями, с атласными занавесками цвета голубиного крыла, которые ровными складками свисали с узких окон. Стеганое одеяло и покрывало были пошиты из того же материала.

Вошла Сиси. Она радостно улыбнулась, увидев, что Энни сидит на кровати.

— Ага, а вот и наша прежняя Энни. Ты хорошо выглядишь, дорогая. На твоих щечках снова появился румянец.

Она тут же умчалась, чтобы сделать чашечку чая. А спустя несколько минут появилась Сильвия в белом стеганом халате. Ее русые волосы рассыпались по плечам.

— О, как приятно снова видеть тебя прежней!

Энни вздохнула.

— Сомневаюсь, что я когда-нибудь стану прежней, Сил.

Сильвия была очень серьезной.

— В конце концов, то, что случилось, возможно, и к лучшему. Твой отец умирал, и, по мнению Дот, твоя мать, скорее всего, не пожелала бы жить без него.

— Как он это сделал? — спросила Энни, хотя ей вряд ли хотелось это знать.

— В полиции сказали, что он подмешал ей в чай снотворное.

— А потом отнес ее на кухню и лег рядом с ней… Боже мой! — Энни закусила губу, стараясь не расплакаться.

В этот момент в комнату стремительно вошла Сиси, неся поднос с чашками. Бросив взгляд на искаженное лицо Энни, она резко спросила дочь:

— Твоих рук дело?

— Да я просто рассказывала ей о снотворном.

— Я сама об этом спросила, — произнесла Энни.

— Ну хорошо, тебе все равно когда-нибудь пришлось бы об этом узнать.

— А какой сегодня день? — внезапно спросила Энни.

— Понедельник, — ответила Сильвия.

— «Златовласка». Она же должна была состояться в прошлую пятницу!

— Да не волнуйся ты, — стала успокаивать ее Сильвия. — Премьера «Златовласки» прошла, как и намечалось. Мистеру Эндрю-су удалось достать рыжий парик, и Мари сыграла главную героиню просто идеально.

— Мари? Наша Мари?

— Ну а кто же еще? Она знала твою роль так же хорошо, как и ты.

Энни почувствовала огромное облегчение. Ее сестра смогла добиться признания.

— А теперь вы обе одевайтесь, — нетерпеливо сказала Сиси. — Я приготовлю завтрак, и если Энни будет хорошо себя чувствовать, мы все вместе поедем в город. Сегодня у меня возникло огромное желание потратить кучу денег.

Не могло быть и речи о том, чтобы девочки вернулись на Орландо-стрит. Они там больше ни разу не появились. Дот с Бертом освободили дом от вещей и принесли скромные пожитки Энни. К всеобщему удивлению, обнаружилось, что дом давно был выкуплен, а не сдавался все это время внаем, и маленькая закладная была практически выплачена.

— Наш Кен всегда был темной лошадкой, — сказала Дот, качая головой.

Они разговаривали в просторном зале «Гранда». Сиси с Бруно работали, Сильвия была наверху, очевидно, делала уроки, а вероятнее всего, крутила гимнастический обруч, который недавно приобрела.

— Что ты намерена сделать с деньгами, Энни? Берт сказал, что дом стоит восемьсот или девятьсот фунтов. Я думаю, вам с Мари следует положить их в банк. Став старше, вы сможете купить маленький домик на двоих.

С тех пор прошел месяц. Девочки возвратились в школу. Новость о смерти их родителей появилась в газете, поэтому все относились к ним с сочувствием, но в то же время проявляли бестактное любопытство.

Энни осталась в семействе Дельгадов, которые уверили ее, что она может навсегда поселиться в этой серебристо-серой комнате.

— Думаю, деньги действительно следует положить в банк, — сказала она Дот. — Хотя мне нужно оплатить обучение в колледже «Машин и Харперс», и, ах да, нам с Мари понадобятся деньги на карманные расходы.

Она не собиралась жить за счет Сиси и Бруно. В обмен на то, что они приютили ее, она будет помогать им на кухне.

— Ты счастлива здесь, Энни? — с сомнением спросила Дот. — Эта Сиси вроде и неплохая, однако, как по мне, она немного высокомерна.

— Сиси какая угодно, но только не высокомерная, — заверила ее Энни. — А Бруно самый прекрасный человек на земле.

Дот подмигнула.

— Ах, этот Бруно! Он действительно чертовски привлекателен.

— Тетушка Дот!

— Ну, вообще-то я не настолько стара, чтобы не замечать красивых мужчин. Бруно так хорош собой, что я готова его съесть.

— Я расскажу Сиси, что ты положила глаз на ее мужа, — пригрозила Энни. — Хотя ей это должно быть безразлично, ведь они друг от друга без ума.

— Рассказывать об этом Сиси нет никакой необходимости, милая, — сказала Дот. — Я счастлива с Бертом. Он, конечно, не Аполлон, но это единственный мужчина, которого я когда-либо хотела. В любом случае ты ошибаешься насчет этих двоих. В их браке есть что-то странное — на самом деле он совсем не такой, как про него говорят.

У Энни не было никакого желания ввязываться в неприятную дискуссию об отношениях родителей Сильвии. Вместо этого она осторожно спросила:

— Дот?

— Да, милая.