Книга Цепи судьбы, страница 83 – Маурин Ли

— Мы купим новые туфли, мамочка?

— Если хочешь, купим, родная. Может быть, кремовые, чтобы сочетались с кружевами?

Маргарита посмотрела в зеркало на свои маленькие ножки.

— Кремовые — это красиво.

— Мы купим их в обувном отделе. Хочешь такое платье?

— Да, мамочка. — Она осторожно стянула платье через голову и осталась в белой шелковой нижней юбке и белых носочках. Ее темно-каштановые волосы были завязаны белыми бантами в хвостики. — Я люблю, когда ты покупаешь мне одежду, мамочка.

— А я люблю покупать ее для тебя, Маргарита. — Они с полным взаимопониманием улыбнулись друг другу. Эми как никогда раньше почувствовала, насколько они с дочерью близки. — Покупка одежды действует на меня лучше любого тоника. Никогда не забывай, маленькая: новое платье — это лучшее лекарство для женщины, если у нее на душе тяжело.

— Правильно! Правильно! — поддержала юная продавщица. — Хотя лично я могу позволить себе только наряды из «Си-энд-Эй», но никак не из «Джордж Генри Ли».

— Какая прелесть! — ахнула Мойра Карран, когда Эми показала ей твидовый костюм кремового цвета с одноцветной вышивкой на воротнике пиджака и подоле расклешенной юбки.

— Я купила к нему бледно-голубую блузку. — Эми подняла блузку за плечики. — Тебе нравится? — Блузка была сшита из тяжелого крепа, у нее были атласные манжеты и воротник.

— Тоже очень красивая, — восхищенно произнесла Мойра.

— Я надеялась, что тебе понравится, потому что я и тебе такую же купила. Только твоя розовая.

— Можно, я подарю ее бабушке? — вмешалась Маргарита.

— Конечно, родная. — Эми вручила дочери пакет из «Джордж Генри Ли». Маргарита соскользнула со стула и торжественно вручила пакет Мойре, которая заявила, что это самая красивая блузка из всех, какие она только видела за всю свою жизнь. — Еще я купила новое платье, а к нему туфли и сумку. — Эми подняла за плечики серо-белое клетчатое платье. Его черный кожаный пояс идеально подходил к туфлям-лодочкам и сумке.

— С чего это ты вдруг, малышка? — спросила Мойра.

— С чего это я вдруг что?

— Все эти покупки. Ты уже давно не покупала себе никакой одежды.

Эми аккуратно сложила платье, прежде чем спрятать его в пакет.

— Наверное, причина именно в этом: я давно не покупала себе никакой одежды.

— Почему Барни не поехал с вами? Раньше он всегда ездил с тобой по магазинам. Я помню, он как-то сказал, что очень любит выбирать тебе одежду.

— Барни куда-то уехал, — небрежно ответила Эми.

— Что случилось, Эми, девочка моя?

Эми обернулась и, широко раскрыв глаза, посмотрела на мать.

— Все хорошо, мам.

— Пойдем на кухню, поможешь мне заварить чай. Маргарита не будет здесь скучать, ведь у нее есть новая книжка-раскраска. Правда, маленькая?

— Да, бабушка. — Маргарита увлеченно раскрашивала красным карандашом клубнику.

— Конечно же, что-то случилось, — зашептала Мойра, когда они с дочерью оказались в кухне. — И случилось уже давно. Это ясно как божий день. Когда ты складывала платье, у тебя дрожали руки. Ты влюбилась в другого парня? Я угадала?

— Нет, мама, — возмущенно ответила Эми. — Я не влюбилась в другого парня. Если тебе так хочется знать, — смягчилась она, — мы с Барни уже не ладим так хорошо, как когда-то, вот и все. — Не было никакого смысла продолжать делать вид, что с ее браком ничего не происходит. — Этот лагерь сильно на него подействовал. Все постепенно образуется. — Она произнесла эти слова с уверенностью, которой не чувствовала. — В подобных случаях всегда так бывает.

— Будем на это надеяться, дорогая. Я уже давно не видела тебя счастливой, а Маргарита выглядит страшно усталой. Она хорошо спит?

— Я тоже заметила, что у нее усталый вид, но когда я заглядываю к ней ночью, она всегда крепко спит. — Эми подошла к кухонной двери и посмотрела на дочь, которая уже держала зеленый карандаш и закрашивала яблоко. В этот самый момент девочка потерла глаза тыльной стороной руки и зевнула. Эми всегда следила, чтобы дверь детской была плотно закрыта и Маргарита не могла слышать, как ее отец обвиняет мать в том, что она спит с другими мужчинами, и в других преступлениях, которые она якобы совершила.

В доме Мойры было так тихо и спокойно. Эми была по-настоящему рада, что ей не нужно выслушивать Барни, изливающего на нее свое дурное настроение, или пережидать один из его периодов молчания, пытаясь придумать, что бы ей такое сказать, и сомневаясь, стоит ли вообще что-либо говорить.

Было уже десять часов. Весь последний час Маргарита крепко спала наверху в постели своей бабушки, а Эми пыталась собраться с силами, чтобы дойти до Марш-лейн и вызвать по телефону такси. Барни почти наверняка уже дома и должен был догадаться, что она поехала к маме. Следовало оставить ему записку. Вот только она сегодня утром, выходя из дому, вовсе не собиралась заезжать на Агейт-стрит, а кроме того, Барни никогда не считал необходимым сообщать ей, что поздно вернется с работы.

— Можно, мы у тебя переночуем? — спросила Эми у матери. Все равно ей придется звонить Барни, чтобы сказать, что она сегодня не приедет.

— Конечно, моя хорошая. Хочешь какао?

— С удовольствием. Спасибо, мама. — Она позвонит Барни после того, как выпьет какао.

Мойра только успела принести какао, когда раздался стук в дверь. Но это был не простой стук. Кто-то громко колотил по двери кулаком. Мойра поставила чашки на стол и поспешила к двери.

— Привет, тещенька, — бодро произнес Барни. — Я приехал за женой и дочерью. Насколько я понимаю, они здесь?

— Да, но мы тебя не ожидали, милый. — Голос ее матери едва заметно дрогнул. Наверное, она, как и Эми, увидела, что это оживление было напускным. — Входи. Маргарита уже давно спит наверху.

— Тогда Маргарита пусть остается, я приеду за ней завтра. Но, с вашего позволения, я хотел бы забрать домой Эми.

— Это не мое дело — позволять или запрещать, милый, так ведь?

— Вы правы, Мойра, не ваше.

Барни прошел в гостиную, принеся с собой поток холодного воздуха. Полы его пальто, подобно накидке, летели вслед за ним. За ним по пятам спешила обеспокоенная Мойра, спрашивая зятя, не хочет ли он какао.

— Спасибо, не хочу, — демонстрируя отличные манеры, ответил он. — Эми, ты готова?

— Да. — Она начала собирать пакеты с покупками, но Барни сгреб все в охапку и понес в машину.

Он умчался прежде, чем Мойра успела выйти, чтобы попрощаться с дочерью.

По пути домой супруги не обменялись ни единым словом. Возле дома Эми вышла из машины, предоставив Барни самому ставить автомобиль в гараж. У нее было предчувствие, что сейчас произойдет что-то ужасное, что назревает грандиозный скандал, и она была рада, что Маргарита осталась у мамы.