Книга Новогодний рейс, страница 27 – Алиса Лунина

О, ненадолго хватило! Сергей Павловский рассмеялся, увидев, что Сергей Степанов развернулся и вышел через арку дома.

«Усе. Ушел с концами. Ну и к лучшему… А Вера, наверное, там сходит с ума, слезы льет. Может, вернуться к ней? Хотя нет, неправильно. Пусть поплачет, подумает…»

К машине подошла блондинка в роскошной шубе и постучала в стекло. Он приоткрыл окно. Девушка спросила код парадного — якобы ей нужно было кое-что узнать у консьержа. Сергей назвал код, и блондинка поспешила открывать дверь.

Красивая… При иных обстоятельствах Павловский бы, наверное, попытался ее склеить и уж точно проводил бы до парадного, теперь же ему было не до блондинок. Он врубил музыку погромче.

Запиликал телефон. Звонила Мария. Виноватым, проникновенным голосом она поздравила его с праздником и попросила простить ее.

«Чертова кукла — будто читает монолог из фильма! Актриска, дрянь!» Он почувствовал ревность, обиду и прервал разговор.

Из парадного выскочила знакомая блондинка. Она рыдала.

Он распахнул дверцу машины и спросил, нужна ли помощь. Блондинка махнула рукой, сказала, что помочь ей никто не может, села в припаркованную поодаль машину и уехала.

М-да, выходит, не только у него с Новым годом не задалось… Ладно, надо что-то решать. Не будет же он встречать Новый год в машине. И тут он увидел Сергея Степанова, который подходил к парадному.

Павловский остолбенел — это как прикажете понимать?

Степанов набрал код и вошел внутрь.

«Ах, ему и код известен!» — взревел Павловский (откуда ему было знать, что код Степанову дала Вера, когда тот ходил за продуктами) и выскочил из машины.

* * *

Вера оглянулась и увидела Сергея Степанова. Она смотрела на него, не веря глазам:

— Ты? Но как…

Он пояснил, что сумел войти, поскольку входная дверь оказалась открыта. Сергей был замерзший и весь в снегу.

— Видишь ли, согласно примете — как встретишь Новый год, так и проведешь… Я решил встретить его с тобой.

Ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Она не стала рассказывать, как ждала его, умоляя волшебный крест-камень устроить так, чтобы Степанов вернулся; как боялась, что он потеряется в метели и они больше никогда не встретятся. А он не стал рассказывать Вере, что уже искал такси в аэропорт, брел по улицам (а город был белым от снега, и начиналась настоящая метель), и чем дальше он уходил от ее дома, тем больше его тянуло обратно. И от мысли, что он больше никогда не увидит Веру, вдруг накатила такая тоска, что, махнув рукой на все сомнения и страхи — будь что будет! — он развернулся и побежал к ней…

Они смотрели друг на друга и улыбались.

Она задумалась — сказать ли ему про Лору… На минуту ей захотелось скрыть от него правду, но она тут же подавила в себе это желание и призналась, что Лора искала его.

Сергей спокойно ответил, что видел, как она садилась в свою машину.

— И что? — заволновалась Вера.

— Ничего. Она меня не заметила. Наверное, это малодушие, но я не смог подойти к ней! Между нами все кончено. Кстати, там, в машине, твой муж. Никуда не уезжает.

Вера вздохнула — ей не хотелось сейчас говорить ни о Лоре, ни о муже.

Под бой курантов Сергей торопливо открыл шампанское.

Она взяла в руки наполненный бокал:

— С Новым годом!

Сергей привлек ее к себе и поцеловал.

— С новым счастьем! — раздался голос Павловского. — Гип-гип-ура! Ребята, браво! Повторите поцелуй на бис! Уж больно хорошо смотритесь вместе!

Он попросил Степанова налить шампанского и ему. Степанов невозмутимо выполнил его пожелание.

— Ну что, будем чокаться? — хмыкнул Павловский. — Почему бы мне не выпить за вас? А давайте я буду кричать «горько»!

Его паясничанье больно ранило Веру, но она промолчала.

— А может, нарядимся зайчиками и будем весело скакать под елкой? — никак не унимался Павловский. — Или еще аттракцион — поговорим по душам?

— Пытались уже поговорить, не вышло! — сказала Вера. — Кажется, я тебе все объяснила.

— Про ваше «случайное знакомство»?! Ну как же, как же! Объяснила!

— Кстати, а что там у него в чемодане? — въедливо поинтересовался Павловский.

— У него там камни! — улыбнулась Вера. — Не веришь — посмотри.

Павловский удивился:

— Камни? Оригинально!

— Минералы. Желаете взглянуть? — усмехнулся Степанов.

— Ну хорошо! — сказал Павловский другим тоном. — Допустим, все, что вы говорите, — правда. Вы познакомились сегодня, и вы друг для друга — чужие люди. Отлично, я верю вам. Но тогда, парень, бери свой чемодан и уходи, тебя здесь никто не задерживает! Оставь нас, нам с женой нужно объясниться наедине.

Вера со Степановым молчали.

— Ну что не так? Почему предложенный вариант не подходит? — нахмурился Павловский.

Степанов спокойно ответил:

— Потому что все не совсем так, как вы сказали. История с саквояжами — только часть правды… Другая ее часть в том, что я люблю Веру.

Вера почувствовала, что у нее захватило дух, как в детстве, когда летишь с горы: волнение, страх и одновременно — счастье.

— Любишь? — с иронией переспросил Павловский. — А это ты когда понял?! За этот вечер?

— Я ее всегда любил. Просто встретил сегодня.

— Очень романтично! — хохотнул Павловский. — Женщинам такое нравится. Вот, гляжу, и Вере нравится, она прямо разомлела вся! Ну и какие же у тебя, молодой человек, позволь узнать, планы в отношении моей жены? Иначе говоря, что ты можешь ей дать?

— Я не думал, что должен просить ее руки у вас, — сдержанно ответил Степанов, — но коли обстоятельства так сложились, скажу вам, при вас, как угодно — я постараюсь сделать эту женщину счастливой.

— Вот, значит, как?! Да тут серьезное чувство! Чистый Шекспир! Выходит, я тебя, парень, недооценил? — ухмыльнулся Павловский.

Он повернулся к Вере:

— Ну что, душенька, полагаю, ты можешь быть довольна? Какая драма! Двое мужчин готовы порвать друг друга из-за героини, и героиня — ты! В главной роли — Вера! Какой триумф! Можешь упиваться этой звездной ролью!

Вера сжалась от боли — о чем он говорит? Роли, страсти…

— С молодым человеком все понятно — влюблен, готов жениться. Похвально! — с издевкой констатировал Павловский. — Ну а ты, дорогая? Отвечаешь ему взаимностью?

Она молчала, считая ниже своего достоинства реагировать на его иронию.

— Героиня безмолвствует, — кивнул Павловский. — Ну, значит, так, Ромео, давай манатки в руки и вперед. Найди себе другой объект страсти — помоложе и незамужнюю.