Онлайн книга «Способ побега»
|
Он промыл борозды водой из крана. И осторожно попытался рукой счистить сгустки запекшейся крови. Частично это ему удалось. Раза два приходилось останавливаться, потому что боль становилась нестерпимой и перед глазами начинали плавать черные круги. Когда он закончил эту пытку, к нему приблизился свиномордый сиделец — тот самый, что принес вчера ультиматум от соседей по камере. Свиномордый мягко поклонился. Тимофей, у которого от усилий началась одышка, изобразил ответный кивок. — Жаль, не могу ничем помочь… — пробормотал Пятачок, указывая рукой на его ногу. — Ничего, обойдусь. — Тимофей слегка покачнулся. Единственную здоровую ногу, на которой он стоял, от напряжения сводила судорога. Пятачок сделал крохотный шажок вперед, очутившись совсем рядом с Тимофеем, и понизил голос до заговорщического шепота: — Я только хотел узнать… Вы тоже беглецы, прибывшие в город магов в поисках убежища? Тимофею сразу припомнилось, что говорил Вигала о здешнем бизнесе. Город магов зарабатывал немалые деньги на беглецах, желающих раз и навсегда покинуть свой мир. Маги-пространственники, правящие городом, предоставляли им убежища в других мирах, куда не могли дотянуться руки врагов и недоброжелателей. И еще вспомнились слухи о том, что в последнее время беглецы, прибывающие в город, стали исчезать неизвестно куда. Вследствие чего их поток сильно уменьшился… Итак, теперь стало ясно, куда исчезали беглецы — в тюрьму. Но зачем? Какой смысл резать курицу, исправно кладущую в корзину города золотые яйца? И немаленькие золотые яйца, надо думать… Свинорылый стоял, наклонив голову и ожидая его ответа. Они трое беглецами не были, но в данных условиях правда могла лишь навредить. История про Ларец была невразумительной и больше походила на сказку, чем на реальность. Поэтому он тоже наклонил голову к свинорылому и сказал таинственным шепотом: — Да, мы беглецы. Откуда бежим и почему, говорить не буду… — Не надо, не надо, — торопливо заверил его Пятачок. — Здесь у всех свое прошлое. Все от кого-то бегут, и у всех свои причины. Ха! Похоже, он находился в обществе сбежавших диктаторов. И все здесь, кроме них двоих, сплошь Пиночеты и Адольфы Гитлеры от разных народов, сбежавшие при крушениях своих режимов и теперь проводящие дни в вонючей тюрьме. И это вместо уютных и безопасных миров, на которые они рассчитывали! А может, были в этом милом обществе и неудавшиеся Ленины, искавшие, да так и не нашедшие свой Финский залив. Несмотря на боль, любопытство, проснулось в Тимофее. Он криво улыбнулся здоровой половиной лица и поинтересовался: — Надо думать, вы все уже успели отдать свои деньги за убежище? Свиномордый печально вздохнул. — Да. Мы заплатили на входе в город, как нам велели. А после нас сразу же скрутили и сунули в это место! Это не просто грабеж, это коварнейшее вероломство! — И не говорите! — («Боже, да я интриган!» — с удивлением подумал Тимофей.) — Так обойтись с выдающимися людьми! Прямо как с простым быдлом! Глазки свиномордого радостно заблестели. Ага, учуял понимание! — Сначала мы хотели вас убить. Теперь, после всего, мы рады, что с вами и вашим другом ничего не случилось… «Это еще как сказать», — зло подумал Тимофей. Леха все еще лежал в отключке у стены, и неизвестно, как сильно пострадала его голова. Ему самому грозит гангрена, если только он не получит врачебной помощи в самом скором времени… — Мы еще раз посоветовались. Вы в своем мире наверняка были бойцом. Свиномордый опять совершил галантный полупоклон. Тимофей подумал — и не стал отвечать ему тем же. Раз уж он такой сильно могучий боец, то некоторое хамство в натуре ему простительно. И даже положено по статусу. — Короче, мы решили вас нанять. Возможно, вам удастся исправить эту ситуацию к лучшему… Тренер по тюк-до хмыкнул и напрямую спросил: — А что, у вас еще осталось на что нанимать? Свиномордый скривил тонкие губы, спрятанные под внушительным пятачком со множеством дырок. — Некоторые запасы всегда имеются. Если вы беспокоитесь об оплате… Тимофей перебил: — Нет. Я беспокоюсь о другом. Какую ситуацию я должен исправить? Пятачок изящно обмахнул камеру рукой: — Вот эту. Резвых глухо хмыкнул: — И как? Лицо свиномордого вдруг обрело надменное выражение. «Нет, ты-то точно не из простых, — с ненавистью подумал Тимофей. — Слишком уж привык повелевать. И наивно веришь, что и сейчас еще имеешь право тыкать пальцем и говорить — „хочу вот этого“». Свиномордый улыбнулся. Пятачок над губами от этой улыбки превратился в овал. — Ну, вам это лучше знать. Нас вы уже убедили, что от вас лучше держаться подальше. Теперь очередь за стражниками. Только учтите — у них за спиной всегда стоят маги-оружейники. За порогом камеры, у выхода из тюрьмы… Так что вам придется подумать, как пройти мимо них. — Спасибо, что напомнили, — с чувством поблагодарил его Тимофей. — Значит, вы меня подряжаете сразиться с магами-оружейниками. И в случае, если мне удастся вас освободить из этого узилища… — О, наша благодарность будет соответствующе выражена, — поспешно заверил его свинорылый. — Конечно. — Тимофей устало выдохнул. Раненая нога ниже колена начала пульсировать от боли. Отек вокруг раны, если он будет продолжать стоять неподвижно, увеличится, потому что в вертикальном положении кровь в раненой ноге всегда застаивается. Ему необходимо было лечь и не тревожить ногу. Он облокотился об стенку — немного полегчало — и церемонно сказал: — Я это все непременно учту и обдумаю. А пока идите. Адью, мон шер, и все такое… — Действительно, не стоит привлекать к нам внимания, — поспешно согласился свиномордый и торопливо ушел к своему месту у стены. Тимофей проводил его взглядом, затем поковылял к Лехе. И тут его охватила волна небывалого облегчения. Браток глядел на него с пола широко раскрытыми глазами. И даже попробовал при его приближении приподняться, елозя по неровному покрытию локтями. — Лежи-лежи. — Тимофей неловко опустился на корточки рядом, отставив раненую ногу в сторону. — Как голова? Леха мрачно закрыл глаза: — Болит, подлая… — Это нормально, — утешил друга Резвых, внимательным взглядом ощупывая ладони братка. Вроде бы пальцы не тряслись. — Ты знаешь, как меня зовут? Леха раскрыл глаза и уставился на него, как на буйнопомешанного. И тут же великое прозрение появилось в его глазках, и браток встревоженно вскинулся с пола, приподнявшись на одном локте. |