Онлайн книга «Девушка на качелях»
|
– Так я и знала… – задыхаясь, с раздражением произнесла Вера Петровна. – Мне сразу этот дом не понравился! Григорий достал сотовый: – Покровский? Тут наркоман. Руки распускает. Милицию вызывай. Мы его заперли пока… Следующий вызов, на сегодня последний, – к мужчине с отравлением. Очередная жертва общепита… Пока возились с бедолагой, везли в Боткинскую больницу, Григорий не мог не вспомнить, как в первый раз увидел Агнию. Тоже приехали на отравление, а там… В памяти Григория навеки запечатлелось то самое, первое мгновение, когда дверь распахивается, и ее лицо, Агнии, – прямо перед ним. Раз, и Григорий утонул в ее глазах. А потом, на следующий день, он встретил эту девушку во дворе собственного дома, и она оказалась его соседкой. А потом… Нет, хорошо, что дежурство кончилось, с этими воспоминаниями не до работы! «Кажется, я влюбился», – констатировал Григорий, возвращаясь домой. Он тысячу лет не влюблялся, а тут – здрасте… Тысячу лет назад была Марина. Марина. Он студент меда, она – так, без дела… Подрабатывала на почте. Эдик – он в академии тогда учился. Еще Славка, Костик, Люська, Борис были в их компании… Сидели все во дворе, пели песни под гитару – молодые, счастливые. …Григорий заехал в арку, припарковался, вышел из машины. Остановился, оглядывая двор. Он часто так делал все последние годы – словно надеялся увидеть здесь Марину. Словно ждал чуда: вот она, Марина, снова здесь, во дворе, сидит на качелях… Хотя чего об этом думать – чудес не бывает. Но почему так: было, а потом – бах! – и все исчезло? Григорий пошел вдоль дома к своему подъезду. Поднял голову – там она жила когда-то. Она, Марина. Григорий всмотрелся. За окном стояла девушка. Тонкий силуэт, нежные черты лица… На миг Григорию показалось, будто он сходит с ума. Какая девушка, откуда она там? Кроме Лидии Трофимовны, старухи, никого в той квартире не должно быть! Только в следующее мгновение он узнал Агнию. Агния сейчас находилась в квартире, в которой когда-то жила Марина. Как, почему? Зачем там – Агния?! Девушка заметила Григория. Губы ее беззвучно шевельнулись. Григорий быстро вошел в подъезд, одним махом перескочил лестничный пролет. Из дверей квартиры, где когда-то жила Марина, вышла Агния. (О благословенные, счастливые, почти забытые времена, когда из этих дверей навстречу Григорию выходила его любимая… Неужели они вернулись?) – Ты? – тихо сказал Григорий. – Я, – едва слышно отозвалась она. – Не уходи. Не уходи, пожалуйста! Он шагнул ей навстречу и обнял. Господи, как же нестерпимо сладко было обнимать ее! – Я не уйду, – обещала Агния. Потом поднялась на цыпочки и обвила его шею руками. Милая, нежная. Единственная. * * * Почему так произошло, Агния не знала. Она собиралась жить умом, а не эмоциями, она вроде уже нашла своего мужчину – сильного, мужественного человека… Почему она вздумала ответить на объятия Григория? Агния не знала. Руки сами потянулись обнять его. Ей так захотелось, и все тут. Они вдвоем поднялись в квартиру Григория. – Что ты делала там? – У Лидии Трофимовны? Просто зашла… Она позвала. Лидия Трофимовна старенькая, ей скучно. О Марине Агния не стала спрашивать. Все ясно – Григорий не убивал Марину, и вообще так глупо верить дворовым сплетням! Надо было с самого начала слушать свое сердце… И не встречаться с Ореховым. А то теперь получается, что она, Агния, наломала дров – сначала отвечала на ухаживания одного, потом – другого… И все равно выбрала того, первого. Григория… – Помнишь, ты говорил, что надо найти свидетельство о смерти? – спросила Агния. Он вздрогнул: – И?.. – Я нашла. Григорий скинул с себя куртку, помог раздеться и Агнии. – Что узнала? – Она повесилась. Моя мама – повесилась. Представляешь? – Ого… – Его лицо стало тревожным, помрачнело. – Ты была не в курсе? – Нет. А ты? Ничего такого не слышал? – Нет. Твой отец умеет держать все под контролем. Никаких слухов, никаких разговоров. Почему она повесилась? – Я думаю – от горя, – коротко всхлипнула Агния. – Мой папа, он… он ей изменял. – Но у нее же была ты! Зачем же в петлю-то лезть… – В том-то и дело… – Агния закрыла лицо руками. – Зачем она это сделала, зачем?! – Послушай… у нее, у твоей матери, наверняка была тяжелая депрессия. Она не отдавала себе отчет в том, что делает. Мнительно-тревожная, склонная к переживаниям личность… таких ничего остановить не сможет, ничего не удержит, я знаю! Они прошли в комнату, Григорий посадил Агнию на колени, обнял. – Я его ненавижу все равно… – прошептала Агния. – Он гад. Он гадкий гад. – Оставайся у меня. – Что? – Ты не хочешь возвращаться домой? И не надо. Живи у меня. Сколько хочешь. Всегда. – Что ты за глупости говоришь, ну что за глупости… – Агния пришла в отчаяние. – С какой стати я должна жить у тебя? Григорий подумал и ответил чрезвычайно важно и даже торжественно: – Потому что я не могу жить без тебя. – Гришенька! – истерично расхохоталась Агния. – Ты бредишь, да?.. – Нет, я абсолютно серьезно. – Ты же меня не знаешь! – Ну и что? – Он прижал ее к себе, стал баюкать, точно маленькую девочку. – Это все не важно… – А что важно? – Ничего не важно. – Ты вообще соображаешь, что говоришь? Если ничего не важно, то почему я должна остаться у тебя? Почему?.. – Потому что ты мне нравишься. И только это важно… – Врешь ты все. Если бы ты знал, как мне плохо! – с тоской, агрессивно пожаловалась Агния. – Вот поэтому ты и должна остаться у меня. Потому что только со мной тебе будет хорошо. – Харитонов поцеловал ее. – Не плачь, пожалуйста. Все хорошо. Я с тобой. Как ни странно, но именно эти слова – «я с тобой» – магическим образом подействовали на Агнию. Она то ли всхлипнула, то ли застонала, уткнувшись лицом Григорию в шею, и затихла, пока он гладил ее по спине. Его прикосновения не вызывали в Агнии отторжения, не заставляли ее сжиматься – как в объятиях Эдуарда. Наоборот, ей хотелось, чтобы Григорий продолжал ее гладить, не отнимал от нее своих рук. – Я все равно тебе не верю, – шепотом, капризно (теперь уже скорее для проформы) пожаловалась она. |