Книга Тверской бульвар, страница 13 – Чингиз Абдуллаев

Интересно, почему в других крупных городах проблемы с автомобильными пробками давно решили, а в Москве они с каждым годом лишь приобретают все более катастрофический характер? Еще немного — и я, наверное, брошу автомобиль, начну передвигаться на метро. Кстати, давно в нем не была, хотя в мои студенческие годы оно мне очень нравилось. Правда, говорят — сейчас оно уже не такое. Нужно будет как-нибудь спуститься и покататься, чтобы самой в этом убедиться. Хотя все меня отговаривают от такого эксперимента. Там полно людей, бесконечная толчея и давка, повсюду бомжи и нищие, появилось много карманников. В общем, рассказывают всякие ужасы. Поэтому я пока не провожу экспериментов. Но если я буду добираться до Смоленского бульвара целый час, все-таки, наверное, решусь освободиться от своего «стального коня», который ползет как черепаха. Но на этот раз мне повезло, я доехала за сорок пять минут. Однажды я двигалась с такой скоростью, что доехала до Нины за два с половиной часа. И это при том, что от нашего офиса ехать до нее на самом деле пятнадцать минут. Наш офис находится на Большой Дмитровке. Вот и попробуйте прикинуть, сколько надо времени на дорогу.

Я припарковала машину у дома и поспешила к Нине. Она встретила меня с заплаканными глазами, как будто я следователь, явившийся для допроса ее любимого чада, которое сидело в гостиной и тоже шмыгало носом. Очевидно, мать устроила сыну настоящую «разборку полетов» перед моим появлением. Мне пришлось даже улыбнуться Роману и сделать замечание Нине, чтобы не пугала ребенка.

Роман уже успел перерасти свою маму и стал почти одного со мной роста. Он мрачно посмотрел на меня и был явно недоволен моим появлением. Раньше он ко мне не так относился. Нина выжидающе смотрела на меня. Хм, импровизированный допрос в присутствии матери свидетеля. А может, так лучше? Ведь по всем юридическим нормам подростков нужно допрашивать в присутствии их адвокатов или родственников. Чтобы их не запугали и не обманули. И чтобы они, в свою очередь, тоже не обманывали бы следователей.

— Рома, ты знаешь, что пропал сын ваших соседей? — начинаю я беседу.

— Слышал, — кивнув, ответил он угрюмо.

— Ты ведь с ним знаком?

— Да, — произнес он, невольно глядя на мать.

— Близко знаком?

— Не очень.

— Но вы ведь дружите уже много лет.

— Кто это вам сказал? Саша? Он ничего не знает.

Я допустила ошибку. Нина вспыхнула, собираясь что-то сказать, но промолчала. Роман нахмурился еще больше.

— Я случайно узнала, что ты с ним хорошо знаком, — попыталась я выйти из этой дурацкой ситуации, не подставляя своего сына.

— Мы с ним общались.

Похоже, Рома вообще не хотел говорить. Я подумала, может, попросить Нину оставить нас одних?

— Ты общался с ним во дворе?

— Да.

— А дома? Вы ходили друг к другу в гости?

— Иногда.

— Послушай, Роман, я приехала сюда не для того, чтобы выслушивать твое односложное мычание. У меня тоже есть нервы, и я имею право срываться. Пропал мальчик, твой товарищ, с которым ты дружил. Соседский мальчик, рядом с которым ты жил много лет. Вы виделись во дворе, наверное, у вас были общие интересы. Его мать сейчас сходит с ума. Как и твоя. Они не знают, что случилось с Костей. А ты знаешь и молчишь. Может, ты все-таки попытаешься мне что-то рассказать?

— Я ничего не знаю, — выдавил Роман, отворачиваясь и краснея, что уже хорошо.

— Это мы уже слышали. Теперь скажи, кто был самым близким другом Кости? Ты ведь всех его приятелей знаешь?

— Антон. И еще Икрам. Они всегда вместе ходили. Втроем.

— А ты с ним часто бывал?

Роман посмотрел на мать.

— Иногда, — кивнул он.

Я никак не могла определиться, что мне делать: удалить Нину или попросить ее остаться? Продолжать разговор в ее присутствии? С одной стороны, парень замкнут, а с другой — не пытается лгать. А это уже неплохо.

— Ты знаешь, чем увлекался в последнее время Костя?

— Он не знает, — сразу вмешивается Нина. — Он с ними мало общался.

— Выходит, и ты все знаешь?

— Я ничего не знаю, — отрезала Нина, — и не нужно об этом спрашивать ребенка. Он еще маленький, ничего не понимает.

— Они все маленькие, пока не становятся взрослыми. — Кажется, я начала говорить афоризмами. — Роман, ответь мне на вопрос честно и прямо: ты был в курсе того, чем Костя увлекался в последнее время?

— Да, — мрачно кивнул мальчик. Похоже, он еще не до конца испорчен. Вот что значит хорошее воспитание. Нина явно следила за ним куда лучше, чем Медея за Костей.

— Как это да? — всплеснула руками мать Ромы. — А мне ты говорил, что ничего не знаешь.

Роман затравленно и молча уставился на мать.

— Я не из милиции, — попыталась я его успокоить, — я твоя тетя Ксюша, двоюродная сестра твоей мамы, которую ты хорошо знаешь и, надеюсь, любишь с детства. Как и я тебя. Меня пригласили сюда, чтобы я попыталась помочь вашим соседям найти их исчезнувшего сына. Поэтому ты не зажимайся, а постарайся спокойно мне рассказать, куда он мог деться.

— Не знаю, — выдавил Роман, — я правда не знаю.

— Но ты хотя бы слышал, что у него были проблемы в последнее время?

— Об этом все знали.

— Почему?

— Он… он начал колоться, — признался наконец Роман, — ему было совсем плохо.

— Ясно. А до этого он не кололся?

— Нет. Он даже не курил. Только в последнее время начал.

— Что начал?

— Сначала курил «травку». Все так делали, только пробовали. А потом начал колоться.

— Как это все? Что ты говоришь? — снова вмешалась мать. Кажется, ее нужно прогнать, иначе она нам все испортит.

— Сейчас другое время, Нина, — проговорила я менторским тоном, словно только вчера не сходила с ума от слов собственного сына, — и не нужно так бурно реагировать. Я могу тебя попросить выйти на минуту из комнаты? Нам нужно посекретничать. Пожалуйста.

Нина недовольно глянула на меня, потом на сына.

— Ты сама просила меня помочь, — напоминаю я ей.

Поджав губы, Нина поднялась, бросила на сына уничтожающий взгляд и вышла из комнаты.

— В вашей компании только он принимал наркотики или были и другие? Только говори быстро и честно, — резко потребовала я, не давая Роману опомниться.