Онлайн книга «Тверской бульвар»
— Я знаю, как вы умеете искать. — Не нужно ему напоминать, как совсем недавно в Сибири исчезли мальчики, которых искали по всей стране. А их останки нашли недалеко от управления милиции. Такие воспоминания плохо действуют на наших доблестных защитников порядка. Не подумайте, что я имею что-то против них. Но когда они так работают, не знаешь, что и говорить. — Мы ищем так, как умеем, — зло парировал Сердюков, — что вам еще от меня нужно? — У вас нет ничего по поискам этого мальчика? Какие-нибудь новости? — Есть. — Он глянул на меня рыбьими глазами и неприятно усмехнулся. — Неужели, госпожа Моржикова, вы ничего не знаете? Не нужно строить из себя невинную козочку. Я еще понимаю его отца, который разыгрывает из себя ничего не понимающего сумасшедшего, но вы-то юрист, адвокат, все понимаете лучше нас. — Потрудитесь говорить на нормальном языке, — оборвала я этого хама, — и не фамильярничайте. Я не в гости к вам пришла. Или мне лучше сразу пойти к вашему руководству? Сердюков нахмурился. Вероятно, свое руководство он не любил и боялся. Ничего удивительного. Такие хамы и неряхи в работе тоже не бывают подвижниками. — Вы же сами все знаете, — примирительно пропел он. — Я ничего не знаю. И поэтому пришла к вам узнать все новости. Потрудитесь объяснить. — Мальчик был наркоманом, — сразу сообщил Сердюков. — Он не состоял у нас на учете, но в наркологическом диспансере его знали. Один раз он чуть не погиб. Добрался до квартиры одного придурка, и тот успел вызвать «скорую помощь». Я догадалась, о ком он говорил. Как правильно я составила мнение об этом Сердюкове! Если для него Викентий «придурок», то с этим майором мне все ясно. К детям его нельзя подпускать и на пушечный выстрел. — Наверное, во второй раз не успел никуда добраться, — безжалостно продолжил майор. — Может, у него приступ. А может, где-нибудь погиб. Мы сейчас ищем по моргам. Вот так и сообщил спокойным, равнодушным голосом. А я подумала: хорошо, что здесь нет Георгия Левчева. Он сразу получил бы сердечный приступ, прямо в этом кабинете. — Любой гражданин нашей страны имеет право на вашу защиту и понимание, — немного демагогически выговорила я Сердюкову, — и вы обязаны искать его, независимо от того, каким он был. Принимал наркотики или нет. — А мы его и ищем. Только одно дело — искать мальчика из примерной семьи, где все говорят об искусстве. А другое — законченного наркомана, который ради дозы готов на все. Его уже невозможно спасти… — Откуда вы знаете? Спасти можно любого, — попыталась я отстоять свою позицию. — Ну вот когда мы его найдем, вы и будете его спасать, — предложил Сердюков. — Кто в прокуратуре будет заниматься этим делом? — поинтересовалась я. — Вы сказали, что они взяли на контроль розыски мальчика? — Игнатьев, — ответил мне Сердюков, — Денис Игнатьев, старший помощник городского прокурора. — Вы можете мне дать его телефон? — Будете жаловаться? — Обязательно. Так вы дадите его телефон? Сердюков надулся, словно имел право обижаться. Написал номер телефона на листочке и протянул его мне. — И все? — спросила я его. — Больше вы ничего не хотите мне сказать? — Что еще я должен вам говорить? — недовольно буркнул майор. — Жалуйтесь на здоровье. Только не забудьте добавить, что исчезнувший парень был наркоманом и об этом знали все его товарищи. — Вы опросили его друзей? — Конечно. Об этом все знали. — Но многие уверяют, что Константин Левчев был нормальным мальчиком, прекрасно рисовал, хорошо учился. А потом вдруг в нем произошел какой-то надлом. Вы не исследовали причину такого внезапного изменения его поведения? — Послушайте меня, уважаемая госпожа Моржикова. Я правильно произнес вашу фамилию? Так вот, психология не по моей части. Я сыскарь, у меня полно дел нераскрытых. А вы хотите, чтобы я исследовал душевное состояние мальчика, который решил колоться. Извините, у нас работа по другой части. Если этот мальчик совершил преступление, мы его задержим. Если ему продали наркотики, мы найдем тех, кто это сделал. Вот наша работа, а не исследование душевных переживаний вашего мальчика. Для этого есть родители, школа, психологи, психиатры, наркологи, врачи. Очень много разных специалистов. У меня другая специальность. Формально он был прав. И я это понимаю. Но ведь он обязан был разобраться. Хотя зачем ему разбираться? Представьте, что вы замотанный сотрудник милиции, у которого столько дел, что их невозможно вместить в одни сутки. К вам обращаются родители мальчика, который куда-то пропал. Вы честно проводите расследование, пытаетесь его найти. И довольно быстро выясняете, что мальчик был законченным наркоманом. Что вы предпримете? Разумеется, будете ждать, пока он объявится. Проверите все наркологические диспансеры, больницы, морги. И будете ждать, когда его наконец найдут. Вот так. И он действительно не обязан переживать за этого парня. Пусть за него переживают его родители. Все правильно, но как-то не сходится. Если в милиции сидят равнодушные люди, то им лучше идти в статистику, где имеешь дело только с цифрами. На такой работе нужно чувствовать горе каждой матери, отчаяние каждого отца. Иначе не получается. Хотя я, наверное, тоже не совсем права. Они видят в своей работе столько горя и отчаяния, что постепенно закаляются. Нет, они не привыкают. Нормальные люди к такому не могут привыкнуть. Но они вырабатывают в себе как бы отстраненный подход, как хирурги, которые ежедневно режут человеческие тела, как патологоанатомы. На подобных работах если все время думать о том, чем именно ты занимаешься, можно сойти с ума. — Мне нужны адреса его друзей, — объявила я Сердюкову. — Я знаю, у него есть двое близких друзей — Антон Григорьев и какой-то Икрам. — Икрам Зейналов, — кивнул майор. — Мы с ними уже беседовали. — И тем не менее дайте мне их адреса и телефоны. — Вы можете все узнать у матери Левчева, — напомнил Сердюков. — Будет лучше, если вы дадите мне эти адреса. — Я представила, как долго мне придется объясняться с Медеей или с профессором Левчевым. И еще представила, как с ребятами разговаривал Сердюков. Он начал искать эти адреса. Я смотрела на него с некоторым презрением. В углу у него стоял компьютер. Он мог хотя бы иногда включать его, чтобы произвести на меня впечатление. Но похоже, что компьютер играл в его комнате роль камуфляжа или мебели. Наконец Сердюков нашел нужные адреса и передал их мне. — Больше ничего? — осведомляется майор. — Может, вы мне тоже оставите ваши координаты? |