Книга Четыре блондинки, страница 5 – Кэндес Бушнелл

– Прощай, Гарольд, – сказала она и взяла руку Гарольда, но для поцелуя подставила ему лишь щеку.

Джейни сумела продержаться до ближайшего угла, но там она облокотилась о мусорный бак и расплакалась. При этом в ней как бы говорили два голоса.

«Да брось ты! – говорил первый. – Такое ведь уже миллион раз случалось. Тебе пора к этому привыкнуть».

«Но ведь все равно это больно», – отвечал второй.

«Только чуть-чуть. Ведь Гарольд – уродливый коротышка, и ты бы все равно никогда за него не вышла. К тому же он каждый день просиживал по часу на горшке».

«Но я любила его».

«Вовсе ты его не любила. Ты просто огорчилась из-за того, что он собирался пригласить тебя поужинать в „Баули“ и тебе хотелось отведать паштета из гусиной печенки».

Перед домом Гарольда остановилось такси, и из него выбралась долговязая блондинка. В ее цепких руках была дешевая кожаная сумка.

«Моя замена», – подумала Джейни. Такси освободилось. Джейни подняла руку и остановила машину.

Через две недели посыльный от Гарольда доставил ей домой конверт. В конверте лежала записка, на которой было написано: «Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, позвони». И еще там был подарочный сертификат от фирмы «Гуччи» на пять тысяч долларов.

На следующее лето, когда Джейни была с Питером, она случайно встретилась с Гарольдом на большой вечеринке в Истхэмптоне, которая происходила в поместье на берегу океана. Миновала лишь половина лета, но у Джейни успела развиться странная и тревожившая ее ненависть к Питеру. На пляже он либо говорил с клиентами по мобильному телефону, либо критиковал фигуры других женщин. Главными объектами его нападок были женщины лет за сорок, успевшие завести детей.

– Ты только посмотри на нее! – орал Питер. – Посмотри на это брюхо! Никуда не годится! Почему бы ей не убраться с пляжа?

– О Питер… – обычно вздыхала Джейни.

– «О Питер» – ну и что? Ведь это же сама суть мужской природы – тянуться к молодым и красивым женщинам. Это же инстинкт. Мужчина стремится переспать с наибольшим числом красивых и молодых женщин. Это нормальный репродуктивный инстинкт. Понимаешь, Джейни, я ведь слегка чокнутый, – объяснял Питер, словно сам этим гордился, когда они катались на его «порше» по хэмптонским закоулкам. – Может, мне стоит показаться психиатру, как думаешь?

– По-моему, это совершенно бесполезно, – обычно говорила в таких случаях Джейни, на что Питер смеялся, словно это был комплимент, так что к тому времени, когда они приезжали на очередную вечеринку, его рука уже лежала у нее на бедре. Потом они шли в обнимку по лужайке или посыпанной гравием дорожке чьей-нибудь усадьбы и, улыбаясь, оглядывались через плечо на других гостей. Все эти пиарщики их прекрасно знали, так что им не было нужды никому представляться по имени на этих приемах, а фотографы тем временем снимали их. Лето было зеленым и теплым, а в такие минуты все вокруг казалось прекрасным.

В понедельник, после того как Джейни и Питер столкнулись с Гарольдом, тот позвонил.

– Я волнуюсь за тебя, Джейни, – сказал он. – Ты славная девушка. Тебе не следует встречаться с таким парнем, как Питер.

– Это почему? – спросила она.

– Он дрянной парень.

– Да брось ты, Гарольд. По-твоему, все другие парни – дрянь.

– Я не шучу, Джейни, – продолжал Уэйн. – И хочу дать тебе совет. Может, это и неуместно, но тем не менее я хочу тебе его дать. Брось-ка ты эту чехарду и выходи замуж. Ты не из тех девушек, которые умеют распорядиться своей жизнью, так что выходи замуж за того, кого любишь, и нарожай ему детей.

– Но я ведь что-нибудь обязательно сделаю, Гарольд.

– Что именно?

– Не знаю.

– Послушай меня, Джейни. Ты еще молода и красива. Сейчас самое время подыскать стоящего парня.

– Кого? – переспросила Джейни.

– Славного молодого человека. С приятной внешностью. Ну, не знаю. Я могу познакомить тебя со своим архитектором. Ему тридцать три года, и он хочет жениться.

– Нет уж, спасибо, – ответила Джейни и тихо рассмеялась.

Отношения с Питером тем временем становились все хуже. Отчасти это было связано с сексом. Питер не хотел, чтобы она к нему прикасалась, и с трудом мог заставить себя прикоснуться к Джейни. Сексом они занимались раз в три недели.

– Послушай, а может, ты голубой? – спросила его однажды Джейни. У нее стало привычкой подкалывать его. – Я помогу найти тебе классного молодого парня, с кем ты сможешь заняться этим делом. Ведь сам знаешь, мужчины за сорок ни на что не годятся.

После таких слов они начинали орать друг на друга.

Однажды утром у Джейни подгорел тост, и Питер влетел на кухню, вытащил подгоревший тост из мусорного ведра, ободрал с него обуглившийся слой и попытался заставить Джейни съесть его. Но она скормила его Пилюльке, который, конечно же, наблевал. Джейни стала фантазировать, как она убивает Питера, и ей даже пришла в голову мысль: если бросить в бассейн зарядное устройство от мобильного телефона Питера, может, тогда его убьет током?

Но в итоге они мирились, потому что впереди всегда маячила очередная вечеринка. И так постепенно лето подошло к концу.

И вот она снова в «Мумбе». Джейни сидела одна у стойки бара и потягивала мартини. Бармен был совсем юный.

– Я помню вас в том фильме, – сказал он Джейни. – Вообще-то неловко об этом говорить, но я частенько мастурбировал, глядя на ваше фото.

– Это хорошо, – ответила Джейни. – В таком случае, полагаю, мне не нужно давать вам на чай.

– Я вас угощаю. – Бармен кивнул в сторону ее бокала. Он перегнулся через стойку и спросил: – А чем вы сейчас занимаетесь?

– Жду друга, – ответила Джейни и отвернулась.

Ей ужасно хотелось, чтобы здесь оказался Зак Мэннерс. Она обнаружила, что обладает этим жутким даром: стоило ей чего-то сильно захотеть и это случалось. Вместо Зака, однако, в баре появился Рэдмон Ричардли – писатель. Он кивнул ей, после чего отправился дальше по клубу, посмотреть, кто там есть. Потом он снова подошел к Джейни.

– А где же Зак? – спросила она.

– Откуда, черт возьми, мне знать?

– Надеюсь, он тоже появится.

– Забудь о Заке, – посоветовал ей Рэдмон. – Я – лучшее, на что ты можешь рассчитывать сегодня.

– А я хочу Зака.

– Зак – кретин, – сказал Рэдмон. Он заказал себе скотч.

– Ты тоже кретин.

– Нет, он на самом деле кретин, – продолжал настаивать Рэдмон. – Я провел с ним много времени в Лондоне. Я знаю девушек, которые спали с ним. Тебе совсем не обязательно лезть в это дерьмо. Европейский секс – такая муть. Хуже некуда. Ничего общего с Америкой.