Онлайн книга «Четыре блондинки»
Его друзей звали Мэри и Харольд Уинтерс, они жили в большом доме в деревне. Вероятно, это была именно такая жизнь, о которой мечтает всякая одинокая женщина, проводящая унылые ночи в крошечной нью-йоркской квартирке: собственный просторный дом, собаки, дети, «мерседес» и веселый, обворожительный, очень «домашний» муж. Когда мы вошли, двое светлоголовых ребятишек помогали Мэри лущить горох. – Я так рада, что вы пришли, – сказала Мэри, – вы как раз вовремя. У нас тут все затихло. В следующий же момент вулкан взорвался. Другие дети (всего их было четверо) ворвались в кухню, громко крича. Собака наделала на ковер. Няня порезала палец, и ей пришлось поехать в больницу. – Вы не искупаете Лукрецию? – попросила Мэри. – Кто из них Лукреция? – уточнила я. У всех детей были имена вроде Тиролиан или Филомена, и было трудно запомнить, кто есть кто. – Самая маленькая, – ответила она, – с чумазым личиком. – Ну конечно, – улыбнулась я, – я обожаю возиться с детьми. Это была ложь. – Пойдем, – обратилась я к маленькому созданию, которое сумрачно уставилось на меня. – Обязательно вымойте ей волосы. И добавьте кондиционер. Каким-то образом я добилась, чтобы девочка взяла меня за руку и повела вверх по лестнице в ванную. Она довольно охотно сняла одежду, но потом начались трудности. – Не трогай мои волосы! – завопила она. – Я буду это делать, – возразила я. – Волосы. Чудесные чистые волосы. Шампунь. Разве ты не хочешь быть хорошенькой девочкой с чистыми волосами? – А ты кто? – задала она вполне уместный вопрос, раз уж была совсем голенькая перед совершенно незнакомой теткой. – Я подруга твоей мамочки. – А почему я тебя ни разу не видела? – Потому что меня здесь ни разу не было. – Ты мне не нравишься, – заявила девочка. – Да и ты мне не нравишься. Но я все-таки вымою тебе голову. – Нет! – Послушай-ка, маленькая чумазая мышка, – сказала я угрожающе, – я вымою тебе голову, и точка. Поняла? Я налила ей на голову шампунь, и она тут же принялась кричать и метаться, будто я пыталась ее зарезать. В разгаре нашей схватки в ванную комнату вошел Рори. – Разве не здорово, – спросил он, – чудесно, правда? – Чудесно, – ответила я. – Эй, привет, сейчас вылетит птичка! – попытался он отвлечь ребенка. Маленькое создание завопило еще громче. – Ничего себе! Я тебя внизу подожду. – Рори, – взмолилась я, – ты мне не поможешь? – Извини, – ответил он, – но купание детей – женское дело. Я пойду вниз, открою бутылку шампанского. Знаешь, мужчина на кухне… и все такое прочее… – Я просто восхищаюсь вами, – сказала Мэри после обеда, когда мы с ней мыли посуду. – Вы такая умная. Занимаетесь своим делом, не позволили закабалить себя замужеством. Это отбирает столько сил! – О Мэри! – сказала я. Она была из тех чудесных англичанок, которыми так гордятся британцы: красивый овал лица, чистая светлая кожа, голубые глаза. – В наших краях то, что вы имеете, очень ценится. Муж, дом, четверо… прелестных… ребятишек. Этого хочет каждая женщина. – Вы очень добры. Но вы говорите неправду, – сказала она. – Но ваши дети… – Ну конечно, я люблю своего мужа и своих детей, – объяснила она, – но временами я чувствую себя такой незаметной. Если что-нибудь случится со мной, интересно, будет ли им не хватать меня? Я знаю, что им будет не хватать того, что я для них делаю. Но будет ли им не хватать меня? – Я уверена, что это так. – А я – нет, – сказала она, – знаете, это все игра воображения. Когда-то я хотела быть художницей. Но у меня была и светлая мечта – мечта о дне моей свадьбы. А потом она сбылась. Однако вскоре, почти тут же, появляется темная мечта. Об этом вам никто не расскажет. – Темная мечта? – Я думала, так только у меня, – продолжала Мэри, вытирая руки кухонным полотенцем, – но потом поговорила с другими замужними женщинами. У них тоже такое бывает. Вы представляете себя всю в черном. Вы все еще молоды, на вас большая черная шляпа и шикарное черное платье. И вы идете за гробом вашего мужа… – О Господи! – Да, – сказала она. – У вас есть мечта, что ваш муж умрет, у вас останутся ваши дети, вы все еще молоды и… свободны. – Понимаю, – кивнула я. В кухню вошли Рори и Харольд. – Вам помочь? – спросили они. – Уже все готово, – весело ответила Мэри. До Лондона мы с Рори добирались поездом. На следующее утро мне надо было уезжать. Пора было возвращаться в Нью-Йорк. – Послушай-ка, киска, – обратился он ко мне, – мы будем вести себя как взрослые или поплачем? – А как ты думаешь? – спросила я. – До свидания, киска, – сказал он. – До свидания, – сказала я. – Я люблю тебя, – произнес он. – Ну иди. Тебе лучше пойти сейчас. Лепестки сыпались с отцветающих вишен и ложились на тротуар. Я ступала по ним, приминая к асфальту. Боже, думала я, ну что мне теперь делать? Стрекоза ответила: будь благоразумна. И я, конечно же, забралась в такси и поехала в аэропорт. Но чего же мне хотелось на самом деле? Я села в самолет, на свое место. Сбросила туфли. Рядом со мной сел мужчина. Он был высокий, темноволосый и стройный; на нем были брюки от Прады. У него были густые волосы и умное, интересное лицо. Он раскрыл журнал «Форбс». Это мой тип, подумала я. Господи, какая я ветреная. Всего два часа, как я рассталась с Рори, и вот уже думаю о другом мужчине. Так что же мне было нужно? Сказка. Мне нужна была сказка, большая, великолепная, дух захватывающая сказка о незамужней деловой женщине, которая приехала в Лондон с деловым поручением и встретила мужчину своей мечты, и вышла за него замуж. Она получила большое обручальное кольцо, и большой дом, и прелестных детей, и жила счастливо до конца своих дней. Но сказки не становятся явью, как бы страстно мы этого ни желали. И это не так уж плохо. Где-то над Ньюфаундлендом, за два часа до посадки в аэропорту Кеннеди, мужчина, сидевший рядом со мной, наконец-то заговорил: – Извините, но в вас есть что-то очень знакомое. Можно спросить вас, чем вы занимаетесь? |