Книга Все девочки взрослеют, страница 20 – Дженнифер Уайнер

— А теперь упражнение. — Она раздала карандаши и чистые листы бумаги. — С какими словами у вас ассоциируется идеальная бар- или бат-мицва?

Я подумала и написала: «все счастливы», затем «бродвейская тема» и «сувенирные СВ с музыкой из „Бриолина“». Потом покосилась на листок матери и увидела, что она написала «иудаизм», «традиция» и «Бог». Брюс обошелся без слов. Он нарисовал космонавта в скафандре, палящего по банде одноглазых пришельцев. Головы пришельцев разлетались в клочья.

Подняв глаза, я заметила, что мать разглядывает листок Брюса. Брюс посмотрел на нее, пожал плечами, взял ручку и нарисовал еще одного пришельца, немного похожего на мать. Я фыркнула. Брюс усмехнулся. Мать чопорно выпрямилась и прижала сумку к груди.

— Давайте сравним! — предложила Дидра. — Думаю, вы приятно удивитесь, обнаружив, как много у вас общего!

Брюс опустил голову и сложил лист пополам. Слишком поздно.

— Да ладно тебе, — успокоила мать. — Кровавая инопланетная бат-мицва в стиле «Доктора Кто» — мечта любой девочки!

Брюс моргал, моргал и моргал.

— По-моему, выбирать должна Джой, — наконец отозвался он.

— Я хочу «Бриолин», — быстро заявила я.

— Никакого «Бриолина», — отрезала мать.

— А что не так с «Бриолином»? — удивился Брюс.

— Мама считает, что это пропаганда подростковой преступности и курения, — пояснила я, не глядя на Брюса. Очень уж трудно было не вспоминать, что он голый елозил по матери на заднем сиденье родительской машины.

Брюс ухмыльнулся.

— Когда это ты заделалась ханжой? — спросил он у матери.

Мать покраснела и глубоко вздохнула.

— В принципе, я не против темы. Я тоже люблю вечеринки с сюжетом.

Я закатила глаза. Ну да, конечно.

— Например, «Лак для волос» [39] , — произнесла она. — Как тебе «Лак для волос»?

Я поджала губы. Конечно, мать пошла на уступку, разрешив хоть какую-то тему. Но разумеется, выбрала мюзикл, в котором толстая девица обретает счастье с классным парнем. Можно подумать, в реальной жизни такое бывает.

— Или «Ведьма» [40] . Нам понравилась «Ведьма», помнишь?

Я снова закатила глаза. Конечно, ей понравилась «Ведьма», ведь там парень достается зеленокожей девице. Если бы кто-нибудь написал мюзикл, в котором парень достается толстой зеленокожей девице, мать, наверное, умерла бы от счастья.

— Вопросы! — громко сказала Дидра.

Руку подняла женщина с короткими розовыми ногтями.

— Мой бывший муж женился на гойке, детей они воспитывают не в еврейских традициях. Но ведь их дети — сводные брат и сестра моей дочери! Какая роль в службе им подойдет?

Дидра заговорила о благословении детей. Мама наклонилась вперед, внимая каждому слову. Брюс нарисовал еще несколько пуль. Я снова обвела взглядом зал. Эмбер ерзала на скамье, то закидывая ногу на ногу, то снова ставя ноги рядом. Ее одежда, как всегда, была идеальна: ботинки, блузка и джинсы, не слишком темные и не слишком светлые, не слишком свободные и не слишком тесные.

Следующим был темноволосый низенький мужчина в первом ряду.

— Не знаю, можете ли вы мне помочь, — замялся он.

— Давайте попробуем, — широко улыбнулась Дидра. — Я уже много чего слышала.

Мужчина придержал ермолку, поскольку та чуть не упала с лысины на пол.

— Моему старшему сыну девятнадцать лет. Он сейчас меняет пол.

Улыбка Дидры поблекла. Похоже, такого в ее практике еще не встречалось.

— Он принимает гормоны, проходит лазерные процедуры, но еще не, гм… — Мужчина поднял два пальца и щелкнул ими как ножницами. Брюс вздрогнул и закинул ногу на ногу, — Он одевается как женщина. Считает себя женщиной. Ему… то есть ей… ей предстоит алия на бат-мицве моей дочери. Но она хочет, чтобы ее вызвали по новому имени. Наоми бат Пенина. — Мужчина снова ухватился за ермолку, — Наоми, дочь Пенины. А наш равви против, потому что биологически Наоми до сих пор мужчина.

Дидра запустила руку в волосы, звякнув браслетом.

— Ну… — протянула она. — Как насчет обряда, в котором имя вашего, гм, ребенка не будет играть роли? Например, «одевания» Торы?

«Точно, — подумала я. — Тем более что она, или он, скорее всего, отлично разбирается в одежде».

— Конечно, так нам не придется произносить ее еврейское имя. Но что скажет равви? Кто «одевает» Тору? «Сестрой» Мэдди он ее не назовет.

— Пусть ее назовет «сестрой» ваша дочь.

Мужчина задумался.

— Можно попробовать, — согласился он.

Дидра удовлетворенно вздохнула, а может, просто почувствовала облегчение.

— Еще вопросы?

Руку подняла моя мать. Я съежилась.

— Поняла вашу мысль о включении и уважении, — начала мама. — Но если к согласию прийти не получается, кто должен принимать решение?

— Вы говорите о разногласиях между родителями? Или между родителем и ребенком?

— И то и другое, — ответила мама. — Теоретически.

— Полагаю, необходимо выслушать каждого члена семьи. И в конечном итоге прийти к компромиссу, учесть все мнения.

— А если не выходит? — настаивала мама.

Улыбка Дидры совсем увяла.

Мама продолжила:

— Что, если родители, например, хотят устроить простой, выразительный религиозный праздник? Превознести те самые еврейские ценности, о которых вы говорили? А ребенок мечтает о танцах в облегающих трико под ремикс «Promiscuous Girl»? [41]

Брюс взглянул на меня.

— «Promiscuous Girl»? — повторил он.

— Понятия не имею, о чем речь, — пробормотала я. — Старье какое-то. Спасибо, не надо.

— Вы уже наняли танцоров? — спросила маму соседка. — Когда отмечаете?

— В октябре, — отозвалась мама.

— Если хотите нанять танцоров, лучше поторопитесь, — посоветовала соседка, наклонившись вперед. В руке она сжимала ядовито-розовый ежедневник.

— Мы не хотим танцоров! — повысила голос мать. — Это она хочет танцоров.

И ткнула в меня пальцем. Я вжалась в сиденье, мечтая провалиться сквозь землю.