Онлайн книга «Белла, чао!»
|
Надо было просто подойти, поздороваться, сказать комплимент и отойти. Все. Зачем только Белла бежала за Африкановым, приставала с вопросами… Но как не пристанешь, когда в душе теплится надежда, что этот человек, такой добрый и чуткий (как казалось), поможет ей найти Гену? Но Африканов обозвал Беллу дурой и послал куда подальше. Вот тут она и сделала ошибку… Не надо было тащиться за лицемерным деятелем киноискусства и подглядывать, где тот живет! Не надо было заходить в его подъезд, не надо было спать там, привалившись к теплой батарее… Впрочем, можно было и зайти в подъезд, и поспать. Не надо было потом, проснувшись, вваливаться в открытую дверь! Хотя в этом тоже ничего страшного не было. Стоило лишь выйти из квартиры Африкана по первому его требованию! Белла перебирала все возможные варианты, которые помогли бы ей избежать сегодняшнего ареста. «А Тимур? – неожиданно Белла вспомнила о своем женихе. – Интересно, он станет ждать меня из тюрьмы?» До этого момента девушка почти не вспоминала о Тимуре, захваченная лишь мыслями о Гене, а потом об Африканове… Тимур любит ее, он поможет своей невесте! Или – нет… Ведь Тимур – такой правильный, справедливый, безупречный… Наверное, он не станет помогать Белле. – Точно, не станет… – прошептала вслух девушка. – Зачем ему жена-преступница? Он кого лучше себе найдет! И мысли Беллы снова перескочили на Африканова. Как легко он, этот человек, расправился с ней, бедной девушкой! – Ненавижу тебя. Ненавижу тебя! – прошептала Белла и заплакала. * * * Идти ночью в супермаркет? А он до одиннадцати вечера работает… Африкан после короткого раздумья спустился к Перову, занял у того бутылку водки. Вернулся к себе и выпил в одиночестве. …Проснулся Африкан в полдень, с дикой головной болью. Водка-то паленой была, поди! И сердце болело, и душа ныла, хоть вешайся… Перед глазами все время стояла Лара, мирно беседующая на кухне с Борисом. Африкан со стоном дотянулся до телефонной трубки, нашел в списке абонентов номер Ритки Грейдер. – Алло, Рита… Извини, что так рано. Ты не спишь? – Не сплю, – бодро отозвалась Ритка. – С праздником тебя, Африкан! – С каким праздником? – опешил тот. – Как с каким? Сегодня же Первое мая! – А-а… Тебя тоже с праздником. Рита, будь другом. Расскажи, как Лара живет. – Африкан, считавший, что лучшая дипломатия – это отсутствие всякой дипломатии, сразу взял быка за рога. – Как? Хорошо она живет, – ничуть не удивившись этому вопросу, ответила Ритка. – И с Борисом у них все в порядке. – О чем они говорят? – О чем? Да обо всем… Тебе что конкретно-то надо? – Я не знаю. Они не ссорятся? – раздраженно спросил Африкан, удивляясь эмоциональной неразвитости Грейдер. А еще женщина! – Нет. Я вот к Ларе позавчера заходила, так они с Борисом очень мирно беседовали. – О чем? – Ну как… О том, что скоро лунное затмение. Что «Черный квадрат» Малевича – это фикция. Что у Бориной матери гипертония, – принялась прилежно перечислять Ритка. – Потом Лара рассказала мне, как была на дне рождения Маши Артемовой, но ты Артемову не знаешь, Африкан. Что еще? Лара сказала, что хочет нанять домработницу, приходящую. Работы много – и у нее, и у Бориса. А домашнее хозяйство – это такой бессмысленный, бесперспективный труд… – Все? – Все. – Ладно, спасибо… Только, Рита, не рассказывай Ларе, что я тебе звонил! Это я так… Фантомные боли! – Африкан положил трубку, со стоном откинулся на диван. «А если Ритка все-таки расскажет Ларе, что я звонил, спрашивал о ней? Ох, стыдобища…» Он закрыл глаза. Но Лара не покидала его, она стояла перед мысленным взором Африкана – со своими локонами, в своих ангельских одеяниях – и улыбалась, и сладкий яд прятался в уголках ее извивистых, полных губ… * * * – Серегина, на выход! Белла вздрогнула, подняла тяжелые от бессонницы веки. – Чего сидишь? Пошли! – поторопил ее сержант, гремя связкой ключей. «Ну вот, началось…» – Девушка почувствовала приступ тошнотворной тоски – словно ее на казнь позвали. Она поднялась с трудом – от долгого сидения ломило все тело. – Держись, девка, не сознавайся ни в чем! – лихо крикнула из своего угла бомжиха. – Дескать, не была, не участвовала, не знаю… Он сам на нож упал! «Какой нож? – растерянно подумала Белла. – Меня что, обвиняют еще в том, что я кого-то зарезала?» – Не слушайте ее, – с отчаянием произнесла Белла, обращаясь к сержанту. – Что она такое говорит? Я ни про какой нож не знаю! – Двигай, двигай… начальство разберется, – равнодушно произнес сержант. И, открыв дверь, пропустил вперед девушку. …В кабинете находился давешний участковый, что арестовал Беллу. И еще… на широком мраморном подоконнике сидел сценарист Денис Африканов. Сидел, покачивая ногой, в своем меховом жилете, лохматый, небритый и злой. С лейкопластырем белого цвета на лбу. – Вот она, наша преступница… – ласково произнес участковый. – Доброе утро! Белла ничего не ответила – она с ненавистью смотрела на Африканова. – Африкан, ты не передумал? Вон она каким волком смотрит… – засмеялся участковый. – Нет, Петрович, не передумал. Порви мое заявление. Спасибо тебе за все… Я ее забираю. «Что он говорит? – с недоумением подумала Белла. – Забирает? Куда? Почему?» – Пошли, – Африканов подхватил Беллу за руку и потащил за собой. Лишь в коридоре девушка опомнилась. – Куда вы меня тащите? – возмущенно произнесла она. – Заткнись. Пошли быстрей! Ты ведь не хочешь, чтобы тебя в тюрьму посадили? – буркнул Африканов. – Не-ет… А что происходит, я ничего не понимаю! …На улице светило солнце, тополиные сережки валялись под ногами, откуда-то доносилась музыка – торжественный марш… Дома – старинные, красивые, с лепниной и барельефами… Улицы были безлюдны – лишь одинокий дедушка семенил куда-то по противоположной стороне улицы, опираясь на палку. Белла огляделась: этот пейзаж, такой мирный, такой спокойный, никак не вязался с тем хаосом и ужасом, которые царили у нее в душе. И вдруг она поняла. Сценарист Денис Африканов раскаялся… Он понял, что совершил ошибку, и помог Белле выйти на свободу. Девушка ахнула, засмеялась. Волна радости подхватила ее, понесла – она закружилась, подняв руки, потом бросилась обратно к Африканову: – Спасибо… Я все поняла! Вы пришли выпустить меня на свободу… Спасибо, спасибо, спасибо! Значит, вы не такой уж и пропащий человек, значит, в вас не все умерло… Вы живой, вы хороший, вы добрый! Вы даже не представляете, что я пережила, о чем я думала… Посмотрите, я не седая? – Она схватила прядь своих волос, отвела в сторону, пытаясь сама рассмотреть их. |