Онлайн книга «Прекрасная Беатрис»
|
Кларис бросила на меня взгляд и в который раз выразительно вздохнула, притормаживая на очередном светофоре, а Гастон кашлянул. Стало слышно, как посапывают близнецы и шум дождя по крыше и капоту автомобиля. — Как вы решились в такую грозу ехать с детьми через весь город? Кларис хмыкнула; машина двинулась с места. — Иначе чем удивительной интуицией твоей сестры этого не объяснить, — сказал Гастон. — Мама предлагала нам остаться. Мальчишки любят, когда бабушка читает им сказку на ночь. — Если уж ей так хотелось почитать, сама могла бы остаться у нас. А мне завтра на работу. Представляешь, Беа, мы живем в двадцати шагах от Булонского леса, а обязаны утром ехать за ней на этом раритете и еще вечером отвозить обратно! — Моя мама должна ездить к внукам на метро? — Можно подумать, на Сен-Луи не существует такси! Молния и гром вновь напомнили о своем существовании. — Вот видишь, Лала, как удачно, что моя мама живет теперь на острове Сен-Луи, иначе бы мы не оказались на набережной и не выручили бы твою бедняжку сестру! — Моя бедняжка сестра в состоянии позаботиться о себе! — Нет. — Теперь вздохнула и я. — Как выяснилось, не в состоянии. — Что я слышу?! — старательно изумился Гастон. — Это что-то новенькое! И когда же выяснилось это? Сестра на мгновение оторвалась от дороги и взглянула на меня круглыми глазами. — Сегодня, — сказала я. — Правда. — А в котором часу? — спросил Гастон. — Это же историческое событие! Я снова вздохнула. — Что произошло, Беа? — Сестра еще раз быстро посмотрела на меня. — Ведь точно? Что-то произошло? Не хочу думать про древнейшую профессию, но когда я увидела тебя возле «Лаперуза» под дождем… — Нет, что ты! Это смешно, Кларис! Древнейшая профессия! Нужно иметь призвание! — Прости, Беа, я испугалась… Я же знаю, тебя уволили… — Не уволили, я ушла сама. Ты забыла? Я ведь рассказывала тебе, на что они меня толкали. А я специалист и не могу ставить подпись под чем попало. — Ну-ну, — покивала сестра, — тебя вечно кто-то на что-то толкает. И в прошлый раз, и в позапрошлый. — Вот поэтому я и увольняюсь. — И месяцами ищешь работу. О чем ты только думаешь, Беа? Чтобы построить карьеру, нужно идти на разумные компромиссы и не скакать из одной конторы в другую. — На компромиссы, но не на подлог и шарлатанство. — Когда же ты поймешь, Беа, что роль праведницы не приносит дивидендов? — Слишком высокопарно, Кларис, — сказала я. — Но у меня действительно ни гроша. — Тебе нужны деньги? — Гастон неожиданно дотронулся до моего плеча. — Сколько? — В первую очередь мне нужна работа, Гастон. — До чего же вы обе помешаны на работе! Зачем тебе работа, Беа? Зачем? Выйди замуж, сиди дома, расти детей. — Между прочим, дорогой, — заметила Кларис, — я все время говорю Беа то же самое. С ее характером карьеру не сделать, а подобрать покладистого муженька всегда можно. — Зачем ей покладистый? Ей нужен орел! Чтоб глаз горел, чтоб за словом в карман не лез… — И чтоб в кармане не пусто было, — добавила сестра. — Ну уж это разумеется само собой! — Где же взять такого? — Я обернулась и заглянула Гастону в глаза. — Самое главное, чтоб налево не погуливал. Он повел бровями и откинулся на белокожаную спинку. — Вот и я думаю, где бы нам достать подходящего? — Существуют же брачные конторы, объявления, — не очень уверенно протянула Кларис. — Я давно говорила Беа об этом, но она и слушать не желает, думает только о новой работе! — Девочки, это у вас семейное. Я сам-то до сих пор не очень верю, что Лала — моя супруга, если бы не мои наследники! — Гастон, возьми ее к себе в контору. Она же говорит, что неплохой сметчик. Если бы не ее прямолинейность… — Неправда, — сказала я. — Я вполне дипломатична. Это от меня прямолинейно требуют, чтобы я мухлевала. Ты же сам понимаешь, Гастон, что при желании можно и завысить, и занизить смету, а я люблю, чтобы все было точно и профессионально. Например, позиция «Пробивка отверстий»… — Беа, умоляю! В воскресенье — ни слова о работе! — взмолился Гастон. — Я бы взял тебя, но у меня принцип: никаких друзей и родственников в бизнесе! — Так порекомендуй ее кому-нибудь, если боишься лишних глаз в своей конторе. — Кларис передернула плечами. — При чем здесь лишние глаза? Просто личные отношения вредят производству. Вспомни, что мне устроил малыш Дюваль. — Ладно, Гастон, не заводись. Я всего лишь прошу тебя порекомендовать Беа в какую-нибудь знакомую фирму. Тебе же это ничего не будет стоить. — Будет, дорогая, еще как будет. Если кто-нибудь возьмет ее по моей протекции, это будет означать, что у меня перед ним некие обязательства. Лучше давай, Лала, поищем ей мужа. — По брачному объявлению? — Я усмехнулась. — Например, по объявлению, — солидно поддакнул Гастон. — Спасибо. По объявлению я уже познакомилась сегодня. — Ты? — Сестра даже сбавила скорость. — Ты все-таки дала объявление? И ничего мне не сказала! — Я тебе сказала, а ты приняла за шутку. Я и сегодня хотела посоветоваться с тобой, когда он позвонил утром и назначил мне свидание. А тебя не оказалось дома… — Вот, Гастон, все твой Булонский лес! — Он-то хоть кто? — Гастон проигнорировал ремарку супруги. — Приличный? Состоятельный? — Был бы приличный и состоятельный, видели бы вы меня под дождем! Банальный мерзавец, я попалась, как ребенок! — Боже мой! Будь я дома, а не в Булонском лесу, я бы могла пойти с тобой и незаметно приглядывать со стороны. — А по-моему, дорогая, ты бы попросила Беа предложить ему взять с собой друга! Сестра поморщилась. — Предлагать бы не пришлось ничего, Гастон, — сказала я. — В «Лаперузе» нас ждала целая компания! — Какой ужас, Беа! Как же ты умудрилась сбежать с этой оргии извращенцев? — Не я, сестричка, они сбежали! И почему ты решила, что они извращенцы? Нормальные голодные жулики. Быстренько поели, попили за мой счет и улизнули. — Ничего себе! — изумился Гастон. — Сколько их было? — Семеро. — Сколько же ты выложила за них? — Зачем ты стала платить? — возмутилась Кларис и резко тормознула, чуть не выскочив на красный свет. — Нужно было сразу же вызывать полицию! — Какая полиция? Официант принес мою кредитную карточку и сказал, что для покрытия счета не хватает двадцати семи франков. Я вывернула бумажник, но все равно франка четыре осталась должна. Представляете, мне их простили! |