Книга Босоногая принцесса, страница 4 – Кристина Додд

Мисс Викторина запричитала, услышав, как лорд Нортклиф застонал.

– Бедняжка, похоже, его мучит боль.

– Держитесь, мисс Спротт, – сказал рыбак, шагнул на нос лодки, а потом на берег. – А вы, мисс Розабел, пожалуйста, привяжите лодку.

Эми вышла на берег и подтянула лодку подальше от кромки воды.

Когда она помогала мисс Викторине выйти из лодки, та сказала:

– Я очень надеюсь, что лорд Нортклиф на нас не рассердится.

Он больше чем рассердится, подумала Эми. Он будет просто в бешенстве. Такой богатый и влиятельный человек вряд ли воспримет свою беспомощность с благосклонностью. А человек, одержимый богатством настолько, что не остановился перед тем, чтобы обмануть пожилую женщину, украв ее изобретение, будет в ярости при мысли, что ему придется отказаться даже от незначительной части своего неприлично большого состояния.

Эми усмехнулась. На самом деле не такой уж и незначительной.

Но мисс Викторине она этого не сказала. Напротив, уверенно заявила:

– Вы должны признать, что это только справедливо – потребовать выкуп за возвращение человека, который украл вашу идею.

– Да, я знаю, дорогая, ты права. Совершенно права. Но в моем доме жили многие поколения Спроттов и всегда с разрешения маркизов Нортклиф. И потом… то, что мы делаем, не совсем законно. Я имею ввиду похищение лорда Нортклифа.

Не совсем законно? Мягко сказано.

– Маркиз не более чем сеньор, требующий, чтобы мы платили ему за аренду разваливающегося дома, в котором даже коров бы не поселили.

– Все же я люблю свой дом.

– У него крыша течет.

– Но в нем много воздуха.

– Мисс Викторина, это не воздух, это дождь.

Но тут вмешался Пом:

– Пожалуйста, мисс Розабел, поскорее привяжите лодку. Его светлость не становится легче. – И он зашагал в сторону дома мисс Викторины.

Мисс Викторина засеменила за ним.

Эми схватила плащ лорда и тоже пошла по тропинке в заросшие травой холмы, которые и образовывали остров Саммервинд.

Днем этот остров выглядел очень привлекательно: повсюду росли деревья и паслись коровы. Деревушка была расположена на берегу небольшого залива. Спротт-Холл находился в низине и был окружен яблоневым садом. На самой высокой точке острова стоял полуразрушенный замок.

Спротт-Холл был когда-то красивым домом с оштукатуренными стенами. Днем можно было любоваться розами, оплетавшими решетку вокруг входной двери, и видеть выцветшую зеленую краску ставен на окнах. Но сейчас его соломенная крыша явно нуждалась в починке, а в двух окнах во время зимней бури были разбиты стекла, и дыры были просто заткнуты тряпками.

Мисс Викторина прожила в этом доме всю свою жизнь – выросла здесь и здесь же состарилась. Дом постепенно разрушался, она осталась одна после смерти всех своих родственников, а лорд Нортклиф и думать о нем забыл. Он вообще не заботился о надлежащем поддержании своей собственности.

В деревне все любили старую женщину за ее доброту. Она с готовностью приняла в свой дом Эми, когда ее – замерзшую и почти без сознания – выбросило на берег. Хотя она и рассказала мисс Викторине, что не помнит, почему на ней была морская форма, она солгала. Эми прекрасно помнила, что спрыгнула за борт корабля, когда капитан и его команда обнаружили, что их юнга на самом деле не мальчик, а девочка.

Эми пришла к выводу, что все мужчины – свиньи, и ей потребовался почти год, чтобы признать, что Пом – добрый человек и что еще несколько рыбаков из деревни тоже заслуживают похвалы.

Но именно мисс Викторина преподала ей урок снисходительности и сострадания и тем самым наставила на извилистый путь к добродетели.

Мисс Викторина поспешила открыть дверь. Навстречу ей вышел огромный черный кот и стал тереться о ее ноги. Она взяла его на руки и сказала:

– Уголек, мой дорогой мальчик, как поживаешь?

Он мяукнул, потерся головой о подбородок мисс Викторины и запрыгнул ей на плечо и улегся там наподобие меховой горжетки. Мисс Викторина погладила кота. А потом предупредила Пома:

– Смотри, не ударь его светлость головой о косяк, Пом. Мы ведь не хотим, чтобы наш сеньор рассердился.

– Не-а, мэм, нам это ни к чему.

Пом внес завернутого в парус лорда Нортклифа в дом и подождал, пока Эми бросит на пол плащ лорда и зажжет фонарь. Перед гостиной был холл, и из него темный коридор вел в спальню. Но Эми повела всех на кухню в задней части дома. Оттуда Пом, наклонив голову, спустился в погреб. Лорд Нортклиф не пошевелился.

В вырубленной в скале под домом небольшой комнатке Эми и мисс Викторина обустроили жилье для его светлости. Конечно, не такое великолепное, как в особняке, в котором жил лорд Нортклиф, но вполне приемлемое на те три или четыре дня, которые ему придется провести здесь. В комнате находились узкая железная койка и стол, таз и кувшин с водой и корзина, полная пыльных книг. Под кроватью стоял ночной горшок. Меблировку завершало кресло-качалка.

В стену у кровати были вбиты железные наручники. Эми сама отважилась спуститься в темные подвалы замка, чтобы их добыть. Многочисленные орудия пыток, сваленные в тех подвалах, были покрыты ржавчиной. Эми выбрала эти наручники, а потом оттерла их с помощью какого-то жира. Выбор оказался удачным – наручники были крепкими. К тому же в замке торчал ключ, и он поворачивался.

Вообще-то она не собиралась держать здесь лорда Нортклифа дольше, чем это было необходимо.

Пом опустил лорда Нортклифа на соломенный тюфяк и снял с него парус.

Эми передала фонарь мисс Викторине и приложила пальцы к горлу лорда Нортклифа в том месте, где билась жилка. Сердце его светлости стучало так сильно и ровно, и от него исходило такое тепло, что можно было подумать: где-то на подсознательном уровне он понимает, как его унижают, и таким образом выражает свой протест.

Она поспешно отдернула руку.

– Слава Богу, он жив.

– Слава Богу, – повторила мисс Викторина.

Она настаивала на том, что ей надо нарядиться, лорда Нортклифа перенести в ее дом, будто он гость, а не жертва. Теперь на ней был ее самый лучший плащ лилового цвета с воротником из видавшего виды горностая. Мурлыкающий кот добавлял элемент элегантности. Седые волосы мисс Викторины были уложены в прическу по моде пятидесятилетней давности; с помощью Эми она немного подкрасила щеки и губы. Над верхней губой красовалась мушка, а брови выщипаны в тонкую изогнутую линию.

И сейчас она суетилась так, словно была хозяйкой, которую гость застал врасплох. Она зажгла дешевую свечку и добавила угля в железную печурку.

Пом снял с его светлости сапоги, под которыми оказались белые носки, а Эми с величайшей осторожностью надела на его щиколотки кандалы и повернула в замке ключ. От резкого лязга металла о металл у нее по спине пробежали мурашки.