Книга Идеальный скандал, страница 19 – Тина Габриэлл

— Добрый вечер, мистер Хоксли, — проговорил Беннинг. — Поверьте, я очень рад за нашу дорогую Изабель. Любовь так романтична, не правда ли, моя дорогая? — добавил Гарольд, обращаясь к жене.

После недолгого обмена любезностями Маркус и Блейк двинулись дальше, предоставив дамам и Гарольду Беннингу вести светскую беседу.

— Этот мистер Беннинг — еще больший денди, чем Бо Браммел, — пробормотал граф с усмешкой.

Маркус рассмеялся и взял два бокала шампанского с подноса проходившего мимо слуги, один из бокалов он тотчас же протянул другу.

Через несколько минут, снова осмотревшись, Маркус вдруг заметил Изабель Камерон — она стояла на верхней ступеньке лестницы, ведущей в бальный зал, а рядом с ней стоял ее отец. И тотчас же сердце Маркуса гулко забилось, он смотрел на свою невесту, не в силах отвести взгляд.

Изабель была в синем шелковом платье, выгодно оттенявшем яркий цвет глаз, и у ног ее плескался отделанный кружевами шлейф. Вырез платья был довольно низким, а жемчужная заколка между грудями привлекала внимание к соблазнительным округлостям, выступавшим из корсажа. Ее иссиня-черные волосы придерживали у висков жемчужные же гребни, и густые локоны свободно ниспадали на плечи и на спину.

— Полегче, Маркус, — с улыбкой сказал Блейк. — Ты сейчас похож на изголодавшегося волка, заметившего добычу. Не хочешь же ты напугать девушку?..

Тут Изабель — она уже спускалась в зал — наконец-то увидела Маркуса и улыбнулась ему. И сердце его забилось еще быстрее, так что казалось, вот-вот выскочит из груди.

Когда же Изабель, сопровождаемая отцом, направилась к Маркусу, он вдруг заметил молоденьких девушку и юношу, шедших следом за ней. Вне всякого сомнения, это были ее младшие брат и сестра, двойняшки Эмбер и Энтони. Им было лет тринадцать-четырнадцать, и оба были светловолосые и голубоглазые. Двойняшки с любопытством рассматривали людей, заполнивших бальный зал Беннингов. Судя по всему, это был их первый в жизни бал, — а разрешили им здесь присутствовать только по случаю обручения старшей сестры.

Тут семейство Камерон наконец приблизилось к Маркусу и его спутнику, и Эдвард проговорил:

— Добрый вечер, джентльмены.

Маркус с трудом отвел глаза от Изабель.

— Добрый вечер, лорд Молверн, — ответил он, коротко кивнув.

А Камерон тут же вновь заговорил:

— Все должно идти по плану. Всем известно, что Шарлотта Беннинг — ближайшая подруга Изабель. Но, как вы уже, наверное, догадались, Гарольд Беннинг ужасно любит внимание, так что с этим придётся смириться. Вы меня понимаете?

— Да, конечно, — кивнул Маркус. Ему показалось, что он уловил насмешку в интонациях Камерона. Во всяком случае, было очевидно: граф не очень-то высокого мнения о мистере Беннинге.

Тут Изабель представила ему Эмбер и Энтони, и двойняшки вежливо поприветствовали Маркуса. Правда, Эмбер то и дело покусывала губы и постоянно озиралась, а Энтони едва заметно хмурился, казалось, эти двое чувствовали себя в зале ужасно неуютно — как золотые рыбки, выброшенные из аквариума на персидский ковер.

Искренне посочувствовав двойняшкам, Маркус взглянул на них с улыбкой и проговорил:

— А вы знаете, что тут в саду есть пагода в китайском стиле? Говорят, она четырехъярусная, причем — точная копия настоящей. Китайцы используют эти строения в качестве храмов.

Энтони тут же оживился и, взглянув на старшую сестру, спросил:

— Иззи, а нам можно посмотреть ее?

— Да, Иззи, пожалуйста… — присоединилась Эмбер к просьбе брата.

— Прекрасная мысль, — кивнула Изабель. — Что ж, милые, идите.

Двойняшки улыбнулись Маркусу и бросились к ближайшему французскому окну, выходившему в сад.

— Как легко вы завоевали их благосклонность, мистер Хоксли, — с улыбкой заметила Изабель.

— Потому что понимаю: им тут не очень-то уютно. На свежем воздухе — гораздо приятнее.

Изабель взглянула на него с некоторым удивлением.

— Как странно… — пробормотала она. Потом вдруг спросила: — А вам тоже нравится на свежем воздухе?

— Да, конечно. Но больше всего я люблю верховые прогулки в парке.

Изабель склонила голову к плечу и внимательно посмотрела на него.

— Знаете, мне кажется, я прекрасно представляю вас скачущим во весь опор.

Маркус судорожно сглотнул, при этих словах невесты перед его мысленным взором возникли необычайно эротические картины.

— Не желаете ли бокал шампанского? — спросил он, чтобы сменить тему.

— Да, мистер Хоксли. — Она шагнула к Маркусу, предоставив своему отцу и Блейку продолжать беседу.

— Зовите меня по имени, — сказал он. — Вы же не забыли, как меня зовут?

— Нет, разумеется. Но не здесь же… — добавила Изабель, смутившись.

Маркус невольно рассмеялся и, понизив голос, сказал:

— Для женщины, упорно стремившейся погубить свою репутацию, вы сейчас ведете себя довольно странно. Вам так не кажется?

Изабель потупилась и прошептала:

— Но теперь ведь все изменилось, и мы должны играть роль благовоспитанной пары…

«Ах, вот как?» — подумал Маркус, ему очень не понравились слова «играть роль», однако он промолчал. Они подошли к столу с напитками и закусками, и тут Маркус вдруг увидел картины, висевшие на одной из стен. Полотна эти совершенно не сочетались с безвкусным «китайским» убранством зала, и казалось, что стена эта сверкала чудесными ослепительными красками. Здесь были прекрасные портреты кисти сэра Джошуа Рейнольдса и Джона Хоппнера. Имелись также картины Джеймса Уорда, Джорджа Стаббса и многие шедевры голландских и фламандских мастеров. Кое-где висели и акварельные пейзажи отличного качества. Маркус только сейчас все это заметил, поскольку хозяева украсили картинами только одну из стен бального зала. И, тем не менее, это была изумительная коллекция — у Маркуса даже голова закружилась, когда он увидел эти замечательные произведения искусства.

— Вижу, вы любуетесь коллекцией мистера Беннинга, — сказала Изабель.

— Никогда бы не подумал, что этот человек — любитель искусства, — ответил Маркус, по-прежнему глядя на картины.

Изабель тихонько рассмеялась:

— А он вовсе не любитель… Шарлотта говорила мне, что он покупает картины только для того, чтобы считаться высокообразованным светским человеком. А если бы он действительно являлся любителем искусства, то повесил бы картины не здесь, в бальном зале, а в своем кабинете или библиотеке, чтобы постоянно ими любоваться. Но мистер Беннинг хочет только одного — чтобы гости завидовали ему.

— Как глупо, — пробормотал Маркус. — Им следовало бы висеть в музее и радовать всех.

Изабель взглянула на него с удивлением:

— А вы разве не покупаете произведения искусства ради собственного удовольствия? И разве не скрываете их от всех остальных любителей живописи?