Книга Идеальный скандал, страница 51 – Тина Габриэлл

— О, дорогая, «Рождение Венеры» Боттичелли меркнет в сравнении с твоей красотой.

Изабель уловила нотку восхищения в голосе мужа, и сердце ее радостно подпрыгнуло в груди.

В следующее мгновение Маркус подхватил жену на руки и тут же уложил на толстый ковер, лежавший перед письменным столом. Затем накрыл ее своим могучим телом и, опираясь на локти, заглянул ей в глаза. Изабель тихонько застонала, почувствовав, как его мускулистая грудь соприкоснулась с ее набухшими сосками, — это были необычайно сладостные и возбуждающие ощущения. А Маркус вдруг на мгновение приподнялся, затем стал покрывать поцелуями ее шею, плечи и грудь. После чего, спустившись пониже, принялся целовать ее живот и бедра.

И теперь уже стоны вырывались из горла Изабель один за другим; возбуждение с каждой секундой нарастало, и она, вздрагивая всем телом, то и дело приподнималась навстречу ласкам мужа — ей хотелось большего, хотелось слиться с ним воедино.

Внезапно Маркус раздвинул ее ноги, и она почувствовала, как палец его, скользнув между тугих завитков, стал глубже погружаться в лоно. Изабель вскрикнула, резко приподняла бедра и в тот же миг ощутила горячую влагу, разливавшуюся меж ее ног.

Из горла Изабель вырвался хриплый крик, и она, впившись ногтями в спину мужа, в последний раз устремилась вверх, а затем, со стоном содрогнувшись, затихла, замерла в изнеможении. И в эти мгновения ей казалось, что она вот-вот умрет от тех чудесных ощущений, которые только что пережила.

Изабель не знала, как долго она пролежала без движения, с закрытыми глазами. Сейчас она чувствовала себя восхитительно свободной, по-настоящему счастливой. Однако она знала, что Маркус сдерживал свою страсть ради нее. Да, он хотел ее успокоить и доставить ей удовольствие, а сам… «Ах, он ведь даже еще не полностью разделся», — подумала Изабель. И ей тут же захотелось большего — теперь она хотела его всего целиком. Да, ей хотелось познать все радости замужества и наконец-то стать настоящей женщиной.

Шевельнувшись, Изабель открыла глаза и взглянула на мужа. Он по-прежнему лежал на ней, опираясь на локти, чтобы не давить на нее своим весом. Взгляд же его был прикован к ее лицу, он смотрел на нее так пристально, словно хотел проникнуть в ее мысли.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Наконец, судорожно сглотнув, он прошептал:

— Дорогая, ты, наверное, знаешь, чего я сейчас хочу больше всего на свете. Но я не могу воспользоваться… твоим состоянием. Если хочешь, я сейчас уйду.

— Нет-нет, я не хочу, чтобы ты уходил! — ответила Изабель, ни секунды не задумываясь. — Я хочу испытать все. Я хочу тебя, Маркус.

Несколько мгновений он смотрел на нее все также пристально, не произнося ни слова. Потом вдруг резко отстранился и, поднявшись, принялся стаскивать с себя башмаки и штаны. Изабель же смотрела на него, затаив дыхание. Наконец, отбросив в сторону штаны, Маркус выпрямился перед ней. Глаза Изабель широко распахнулись — его мужское естество казалось устрашающе огромным.

Но Изабель почти сразу же успокоилась — очевидно, некий инстинкт, унаследованный ею от прародительницы Евы, подсказывал, что они с Маркусом прекрасно друг другу подходят.

А он шагнул к ней и, медленно над ней склонившись, снова накрыл ее своим телом. Почувствовав, как к ее лону прикоснулась его горячая пульсирующая плоть, Изабель тихонько застонала и пошире раздвинула ноги, чтобы лучше ощутить это восхитительное давление.

В следующее мгновение Маркус прижал ладони к ее ягодицам и, немного приподняв ее, осторожно вошел в нее. Сначала он двигался очень медленно, а потом вдруг сделал резкое движение и полностью вошел в нее. От поразившей ее острой боли Изабель вскрикнула, но уже через несколько секунд она забыла о боли, ощутив чудесную наполненность и словно почувствовав в своем теле биение сердца Маркуса.

Он выжидал еще несколько мгновений, а затем стал двигаться, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.

Через некоторое время, уловив ритм его движений, Изабель стала раз за разом приподниматься ему навстречу, всецело отдаваясь совершенно новым для нее ощущениям, необыкновенно острым и сладостным. Внезапно в ее теле что-то взорвалось, и Изабель, содрогнувшись, закричала, воспарив к вершинам блаженства. Через несколько секунд она замерла и, улыбнувшись, прикрыла глаза.

Маркус же, услышав ее хриплый крик, мгновенно отделился от нее, и его горячее семя не пролилось в лоно жены. Отдышавшись, он откатился в сторону и, протянув к Изабель руки, привлек ее к себе. Пытаясь обнять ее, он задел локтем стул, стоявший у письменного стола, и бумаги, лежавшие на стуле, разлетелись вокруг них с тихим шелестом. Супруги весело рассмеялись, затем посмотрели друг другу в глаза.

Маркус поцеловал жену в лоб и с улыбкой сказал:

— Знаешь, дорогая, я часто представлял, как это у нас с тобой произойдет, но мне никогда даже в голову не приходило, что это случится на полу библиотеки.

Изабель протянула руку и, взяв с пола листок бумаги, с усмешкой проговорила:

— Интересно, поможет ли это твоей работе?

Маркус вопросительно взглянул на нее.

— В постели или на бирже?

— И там, и тут. — Изабель снова засмеялась.

Маркус ухмыльнулся и пробормотал:

— А знаешь, леди Хоксли, ты необычайно соблазнительная дама.

— Я хочу быть соблазнительной только для тебя, Маркус.

Он внимательно посмотрел на нее и тихо сказал:

— Благодарю тебя, милая.

— За что? — Она взглянула на него с удивлением.

— За то, что ты подарила мне свою невинность.

Изабель промолчала. Потом вдруг зевнула и пробормотала:

— Мы ведь не будем здесь спать, правда?

Маркус весело рассмеялся:

— Думаю, Дженкинс бы не возражал, даже если бы мы тут устроились на всю ночь. А вот миссис Маклафлин скорее всего этого не одобрила бы.

Потянувшись за ночной сорочкой, Изабель спросила:

— Ты ведь проведешь ночь в моей спальне, да?

Маркус внимательно посмотрел на нее:

— А ты боишься грозы?

Она взглянула на окна. Пожав плечами, ответила:

— Да нет, не боюсь…

Он какое-то время молчал, потом со вздохом проговорил:

— Изабель, дорогая, возможно, ты завтра утром пожалеешь о том, что произошло между нами.

Она прижала к груди свою ночную сорочку и решительно покачала головой:

— Нет, не пожалею.

— Ты уверена? Ведь страсть иногда лишает людей здравомыслия… — заметил Маркус.

При этих его словах Изабель почувствовала, как сердце ее болезненно сжалось. «Он сказал «страсть», а не любовь», — подумала она.

Но разве ей нужна его любовь? Она ведь желала только одного — испытать с ним страсть, не так ли? А может быть, он уже сожалел о том, что между ними произошло? Эта мысль показалась ей ужасно неприятной, хотя она и не могла объяснить, по какой именно причине.