Онлайн книга «Дом у янтарной сосны»
|
– Тут меня попросили раздобыть краску подешевле для одного интерната, – объяснил он, – купить-то я купил, а завезти не могу, колымага опять не едет. Кира глянула на часы. Она уже и так опаздывает, мама ждет с обедом и расстроится, если все остынет, но отказать Толику, смотрящему на нее умоляющими глазами, просто невозможно. – Подброшу, Толя, подброшу, только давай побыстрее, мне еще потом к родителям ехать. – Вот спасибо! – обрадовался Толик. – Да это недалеко, здесь, в Апрелевке, минут десять езды. Мы мигом! Он принес три банки краски и запихал их в багажник. Кира подозрительно посмотрела на банки. – Надеюсь, закрыты плотно? Не выкрасят мне всю машину в новый цвет? – Нет, – улыбнулся Толик, поправив очки, – они новые, не откроются. – А что это они тебя попросили для интерната краски покупать? Ты же вроде в другом месте служишь? – Да у меня там тетка работает, вот и просит иногда помочь. А мне что – жалко? Там все-таки дети такие, грех не помочь. Какие «такие» дети, Кира поняла, только приехав в интернат. Она и не знала, что совсем недалеко от них находится интернат для детей-инвалидов. Двухэтажное здание выглядело вполне прилично: аккуратно побелено снаружи, во дворе чисто, кустарник вокруг пострижен. Толик сказал, что у детей есть спонсоры, но главная заслуга того, что интернат существует, принадлежит все же тем энтузиастам, которые там работают. – Вроде моей тетки, – добавил он. – Она этих детей не просто любит, а обожает, все для них готова сделать. Кира еще раз глянула на часы. Мамин обед так и так придется подогревать. Если она на минуточку заглянет в интернат, большой роли это уже не сыграет. – А можно, я с тобой зайду? – Конечно! – Толик почему-то даже обрадовался. – Я тебя со своей теткой познакомлю. На крестины она тогда не приходила, болела, так что ты ее не знаешь, зато о тебе ей Ромка и Таня уже все уши прожужжали. Тетя Вика оказалась пожилой женщиной с внешностью идеальной воспитательницы или учительницы начальных классов. Невысокого роста, улыбчивая, с тихим, завораживающим голосом и невероятно лучистыми добрыми глазами. Она мягко пожала Кире руку, сказав при этом, что давно хотела познакомиться с Толиной соседкой, да все никак с работы пораньше не выберется. – Наша слава опережает нас, – засмеялась Кира, очарованная Викторией Александровной с первых же минут разговора. – Только вот на самом деле знакомиться надо с вами! Я и не представляла, что есть еще люди, работающие с детьми на голом энтузиазме. – А вы взгляните на наших деток, и сами все поймете. У них такие глаза, словно это не простые дети, а ангелочки, посланные на нашу планету. Они же просто кладезь доброты и наивности, их невозможно не любить! – И много их здесь? – поинтересовалась Кира, оглядывая комнату, стены которой были увешаны фотографиями детей. – Семьдесят шесть человек. Учитывая, сколько внимания необходимо каждому и сколько у нас воспитателей и учителей, это много, Кирочка. Иногда тяжеловато бывает, не скрою, но ведь и мы получаем от них взамен немало – их благодарность, их любовь. Никакие деньги и блага мира не заменят этого. У вас найдется пять минут? Кира кивнула. – Тогда пойдемте, я познакомлю вас с ними. Она провела Киру в один из классов, где дети смотрели фильм о животных, и учительница рассказывала им что-то по ходу дела. – Не будем им мешать, – тихо сказала тетя Вика, – просто посмотрите на них, как они слушают, впитывают, словно губки. Этот телевизор и кассеты нам подарили спонсоры из немецкого посольства, они нас в подопечные взяли. Столько замечательных кассет дали с образовательными программами! Жаль только, что большинство из них или на немецком, или на английском языках. Виктория Александровна вздохнула. А Киру словно током тряхнуло. – А хотите, я вашим деткам учителя английского языка приведу? – Да откуда у нас деньги ему платить, Кирочка? У нас и так ставки все использованы, еле-еле выкручиваемся, когда надо кого-то нанять на работу. – А он бесплатно будет преподавать. Он англичанин, желает волонтером поработать. Тетя Вика недоверчиво покачала головой: – Англичанин? И что ему вдруг захотелось у нас уроки давать? – А ему страна наша понравилась. Хочет подольше пожить здесь, посмотреть по максимуму, а для этого виза нужна. Если сделаем ему от вашего интерната приглашение на работу, он за это отработает у вас бесплатно. Я его знаю, так что контроль беру на себя. Не бойтесь, не обманет. – Так я... – растерялась Виктория Александровна, – я не боюсь, просто неожиданное такое предложение... – Так что, привести его к вам, поговорите с Майклом? – Его зовут Майклом? – Тетя Вика вдруг засмеялась, прикрыв рот рукой. – Ой, простите, я представила, как наши детки воспримут его – как экзотику какую-то, они ведь не так часто общаются с иностранцами. Конечно, приводите, Кирочка, мы будем очень вам благодарны за такое содействие. Нашим деткам английский совсем не лишним будет, а об англичанине мы и мечтать не могли! С документами проблем не было. Работа волонтером для детей-инвалидов не вызвала ни у кого лишних вопросов, и визу для Майкла сделали очень быстро. Кроме того что Кира помогла Гарри, ее не покидало смутное чувство, что за всей этой историей кроется еще что-то, гораздо более существенное, чем помощь другу или уроки английского больным детям. Устройство Майкла принесло Кире большее удовлетворение, чем приезд всех профессиональных консультантов, вместе взятых. Это казалось парадоксом – ни прибыли от этого, ни нужных контактов и связей, ничего такого, что принесло бы пользу фирме и ей самой. И все же... Майкл поселился у нее, в том самом доме, к полному неудовольствию Алекса. Он не понимал, почему Кира, и так оказавшая такую помощь парню, еще и позволяет ему жить у себя. Присутствие Майкла сковывало его, он постоянно намекал Кире, что их выходные превращаются в сюжет из серии «Трое в лодке, не считая собаки». И хотя Майкл приходил домой только поздно вечером, все равно он то и дело становился предметом раздора. – Может, в твоем сне Майкл тоже присутствует? – съязвил как-то Алекс. – Поэтому ты так радушно его принимаешь? Кира рассвирепела: – Только вот не надо шутить на эту тему, ясно? – А я и не шучу. Я серьезно спрашиваю – с чего вдруг такая любовь к этому подростку? – Можешь обсуждать что угодно, только не надо лезть в мои сны! Запомни раз и навсегда. – А почему ты так болезненно реагируешь? Что я такого сказал? – Если не понимаешь, просто не лезь в эту дверь, и все. Она открывается только для меня. Очень просто, Македонский. – Опять ты меня этим дурацким прозвищем называешь? |