Онлайн книга «Портрет семьи»
Лешка женился, упархивать из-под мамочкиного крыла не собирается, тем более в преддверии рождения ребенка. А размен-разъезд — это хлопоты и нервотрепка, никто не хочет браться. Дверь я открыла своим ключом. Еще бы не было у меня ключа от родительской квартиры! Первая, кого я увидела в прихожей, была девушка. Одета в мой старенький махровый халат, только из ванной выскочила, волосы мокрые. — Здравствуйте! — спокойно поздоровалась я. — Кто вы? — настороженно выпалила она. — Жена Сергея Викторовича. — Как жена? — Натурально. Где мои тапочки? Выражение испуга на лице девушки сменилось на выражение паники. Она сбросила тапочки и заметалась. Но метаться в маленькой прихожей было негде. Она сделала шаг в сторону комнаты — хотела там укрыться, шажок в сторону кухни, рывок к ванной. — Спокойно! — усмехнулась я. — Скандалов не будет. Может, только слегка вам личико поцарапаю. — Я веселилась, но держалась притворно строго. — Обуйтесь. После чужих обувь не ношу. Вдруг у вас грибок. — У меня нет грибка! — дрожащим голосом ответила она. — А какая-нибудь другая плохая болезнь? Вы мне мужа не заразили? — Не-ет, — проблеяла бедная девушка. Она поняла, что пути отступления отрезаны, и приготовилась смиренно встретить свой последний час. Застыла, теребит руками воротник халата, глаза навыкате, рот испуганно приоткрыт. — Ладно! — смилостивилась я. — Разбудите Сергея Викторовича и можете отбыть с миром. Сначала я мужу рога обломаю или своими его забодаю. Разбудить Сергея, как и Лешку, утром — задача не из простых. Они ярко выраженные совы, до трех ночи бодрствуют, до десяти утра полностью непробуждаемы. Но сейчас одиннадцать, при настойчивом желании и опыте Сергея можно растолкать. На кухне я поставила чайник и стала делать бутерброды из принесенных продуктов. Девушку покормить? Наверняка голодная… только полезет ли ей кусок в горло в компании с «ревнивой женой»? Из прихожей послышались звуки тихой возни. Я выглянула в проем. Так и есть: Сергея добудиться не получилось, девушка оделась и удирает. На ней была мини-юбка. Девушка наклонилась, обуваясь, и продемонстрировала замечательно стройные ножки. Сергей в своем репертуаре: за хорошенькие ножки можно все отдать! Мода повторяется. Тридцать лет назад я тоже носила мини-юбки. Когда наш с Сергеем роман перетек в постельную фазу, папа уехал на месяц в санаторий. Точнее, наоборот: папа уехал, роман перетек. Господи! Как неутомима молодость! Мы тридцать дней не выходили из квартиры, даже в магазин за продуктами. Последнее, чем мы питались, была мука с букашками. Мы просеивали ее через ситечко, разводили водой и жарили что-то вроде блинов. От мяса в виде червячков все-таки отказывались. Без масла блины не переворачивались. Нас это очень веселило. Мы хохотали и ели безвкусную полусырую и подгоревшую массу. Двадцать четыре часа в сутки мы занимались любовью, с перерывом на короткий сон и попить водички. Еще разговаривали. Мы не могли налюбиться друг другом и наговориться. Как-то я задала Сергею типический женский вопрос: когда ты меня полюбил? — До того, как сразу. Мне кажется, я тебя полюбил за секунду до того, как увидел, как ты вошла в комнату. — А конкретно? Что тебе во мне понравилось? Опиши обстоятельно. — Лицо? У тебя слишком красивое лицо, правильное. Идеальный славянский лик с малой толикой скандинавского влияния. Но твое лицо отпугивает совершенностью. В него могут влюбиться только два типа мужиков: первый проглотит язык и будет ходить за тобой собачкой на привязи; второй — просто хам, для него нет святого, он желает заскочить на всякую смазливую собачку. — К какому типу ты относишься? — К твоему единственному! — Согласна. Дальше. Что тебя сразило, если не мое чудное обличье? — Лицо твое, — уточнил Сергей, — меня ранило, а ножки добили. Ты встала, чтобы взять какую-то книжку. Подошла к полке, подняла руку, на тебе была коротенькая замшевая юбка. И я погиб! Температура тела поднялась до сорока двух градусов, перед глазами молнии, внутри бешено ходит поршень, воздуха не хватает. Я страстно желал умереть, обняв твои коленки, или прожить жизнь, не отпуская их. — Ничего не заметила. Ты блистал интеллектом, не закрывал рта, каламбурил, остроумно шутил. — Как маскировочка? — похвастался Сергей. — Это было в бреду, ничего не помню. Я лежала на спине, подняла ноги вверх, поболтала ими, рассматривая: — Ноги как ноги. Ничего особенного, не кривые, и на том спасибо. Ты приписываешь им фантастические свойства. — О! — застонал Сергей. — Сейчас я тебе расшифрую их свойства… Потом мы снова вернулись к теме моих ножек, и Сергей с большой печалью произнес: — Не один я такой. Сколько Пушкин написал про пару стройных ножек! Они убийственно сексуальны. Когда я думаю, что на твои ноги смотрят другие мужики, мне хочется выколоть им глаза. — Мода на мини-юбки проходит. Будем носить миди — до середины колена. — Правда? — Сергей радостно вскочил. — Слава богу моды! Вечная слава! Он, голый, стоял на коленях и отбивал поклоны всем подряд богам: — Спасибо, Аллах! Спасибо, Будда! Спасибо, Яхве!.. Нагой мужчина в поклонах — это очень смешно. Я покатывалась от хохота. * * * Девушка почувствовала мое присутствие, испуганно оглянулась: — Что? Что вы смотрите? Я смотрела на ее ноги. За тридцать лет я так и не поняла, что в женских ногах сводит с ума. Наверное, восхищение конечностями — исключительно половой мужской инстинкт. — У меня колготки порвались? — Девушка вывернула голову, рассматривая свои ноги. — Все нормально. Хотите чаю? — предложила я. Очевидно, из-за волнения или успокоившись, что скандала не будет, она вдруг перешла на английский: — Сэнкью! Сори! — Ю а вэлкам! — рассмеялась я. Закрыла за ней дверь и пошла будить Сергея. Сорвала с него одеяло и закричала в ухо: — Тревога! Война! — Белой и Красной розы, — промурлыкал Сергей и перевернулся на другой бок. — Атомная! — Я умер во сне от радиации. Так можно было разговаривать до бесконечности. Я — наяву, он — во сне, потом ничего не вспомнит. — Сейчас принесу чайник! — пригрозила я. — Он только вскипел! Оболью! — Кира? — Сергей открыл один глаз. — Еще минуточку, пожалуйста! — Вставай, соня! Я твою отроковицу кислотой облила, сейчас будем труп на куски резать и в пакетах выносить. |