Онлайн книга «Портрет семьи»
Поясницу ломило немилосердно, я решила полежать и Лику отправить отдохнуть. Она сидела на кухне, плакала и грызла ногти: — Ой, началось! Боюсь! Я не хочу рожать! Мне страшно! — Спокойно, девочка! Ой! — крякнула я от прострела в поясницу. — Все будет хорошо! Лешка! — заорала я. Он сидел за компьютером, главу диссертации писал. На мой призыв не откликнулся, напротив, примерз к стулу. — Что ты расселся? — возмутилась я, придя в комнату. — А? Что? Уже? — с дрожью в голосе спросил сын. — У кого? Он непроизвольно выбивал дробь пальцами по клавиатуре, и на экране компьютера плясала абракадабра букв. В таком случае говорят: на нем не было лица. Лицо имелось, но в полнейшей панике. — У Лики! Ты это брось! — погрозила я пальцем. — Немедленно возьми себя в руки. Хватит того, что Лику трясет от страха. — Может, еще рано, рассосется? — Так! Сделал веселое личико и пошел успокаивать жену! А я вызываю такси. Документы не забудьте! — Все брать? — суетился Лешка. — И мой военный билет? — Если ты не возьмешь себя в руки, — пригрозила, я, — Лика начнет рожать прямо здесь, и ты будешь принимать! — Нет! Только не это! — подскочил Лешка и бросился одевать жену. В машине я сидела рядом с водителем, дети сзади. Лешка успокаивал Лику, твердил: — Тебе обязательно сделают анестезию! Сейчас приедем! Мы заплатили. Тебе дадут обезболивающее, и ребенку… — И папаше обезболивающее не помешает, — встрял водитель. — Грамм двести коньяку. Когда выходили из машины, у меня болела не только поясница. Приступы боли стали захватывать низ живота. Неужели? Как некстати! Сейчас главное — Лика! В приемном покое сестричка со смехом обратилась к Лешке: — Двоих привез? Во дает! Где ты их подбирал? — Попрошу оставить в стороне глупые шутки! — вспыхнул сын. — И немедленно сделать моей жене анестезию! — Он подвинул Лику вперед. — Вот чек, мы оплатили! — Сделаем! — спокойно согласилась сестра. — Все сделаем. Пойдем, голубушка! И увела Лику. Я опустилась на банкетку. Лешка лихорадочно расхаживал взад и вперед. Вернулась сестричка, отдала Ликину одежду. Сказала, что теперь вся информация в справочной, только туда обращаться еще рано, у первородящих до двенадцати часов может затянуться. И посоветовала нам ехать домой. Но Лешка на всякий случай сбегал в справочную. Там, естественно, никаких сведений еще не имелось. Лешка сел рядом со мной: — Давай я поймаю машину, ты поедешь домой, а я еще подожду? — Нет, сыночек, никуда я не поеду. Я тоже… того… процесс пошел… — О, черт! — выругался Лешка и бросился к сестре. — Примите мою маму! Она рожает! Тоже под наркозом! — Ну, парень! — опешила сестра. — Я тут всякое видела, но такое! У тебя сестрички на сносях нет? В дородовой палате мы с Ликой не афишировали нашу родственную связь. В перерывах между схватками поднимали головы с кроватей и перебрасывались короткими подбадривающими фразами. А потом стало не до разговоров. Лика тонко верещала от боли, я басом стонала. Нам сделали-таки обезболивающее, и на некоторое время мы отключились. То, что пришел мой час, я почувствовала сквозь бред забытья. Боль была такой силы, что наркоз растаял, как снежок на плите. И в следующую минуту я чуть не оглохла от собственного крика. Меня привезли в родильную комнату, водрузили на кресло. Я знала, что дальше от меня требуется. Собрать все силы, точно не ребенка, который внизу находится, вытолкнуть, а гланды из горла. Пыхтящие от напряжения тяжелоатлеты со штангой над головой — малые дети в сравнении с роженицей. Девочка закричала сразу. Чихнула, первый раз в жизни вдохнула воздух и закричала — отличный признак! Со мной производили необходимые манипуляции, я постепенно приходила в себя, стала замечать окружающее. И первое, что отметило мое сознание, — Лика на соседнем кресле. Ее окружили врачи и сестры и отпускали те же приказы, что и мне несколько минут назад: «Тужься! Стоп! Тужься! Сильнее! Еще сильнее! Стоп! Вздохни глубоко! Ну! Давай! Изо всех сил!» — Лика! — закричала я. — Давай, гланды выталкивай! От неожиданности врач, что стояла возле меня, уронила какой-то железный инструмент. Он с лязгом упал на кафельный пол. И тут я услышала голос моего внука! Его первый крик! У меня брызнули слезы. — Покажите! — просила я и рыдала. — Покажите мне нашего мальчика! — Приехали! — в сердцах воскликнула врач. — Только психоза нам не хватало! Девочки, привязывайте ее! — Нет! — твердила я. — Нет психоза! Не привязывайте! Это мой внук! Лика, скажи! — Ки-ра Ана-толь-евна! — восстанавливая дыхание, ответила Лика. — Как… вы… родили? Вот такая у меня невестка! В подобную минуту не забыла о свекрови! Мы стали достопримечательностью роддома, на нас приходили смотреть. У Лики вначале были проблемы с молоком, и, когда приносили детей кормить, сестричка меня спрашивала: «Кого первого? Внука или дочку?» Это был самый необычный из всех возможных выборов! Потому что оба младенца были для меня одинаково прекрасны. Пришлось по-честному установить: одно кормление первый внук, следующее — дочь. Не только мы с Ликой прославились. Про Олега и Лешку тоже ходили анекдоты. На Лешку показывали пальцем: тот самый, что для жены и матери требовал обезболивания. А про Олега говорили «который за дауном приходил». Олег примчался в роддом из подмосковного Королева, где в тот день находился на заводе. На дорогах были пробки. Олег бросил служебную машину, побежал к метро, увидел, что пробка рассосалась, схватил такси, в следующей пробке снова выскочил из машины, до светофора и опять такси. Он сменил пять машин, прибыл в роддом как на пожар и много часов провел вместе с Лешкой в томительном ожидании. Справочная закрылась, но их приютила сердобольная сестричка из приемного покоя. Когда наконец поступили сведения о родившейся девочке и мальчике, Олег потребовал, чтобы ему прямо сказали: девочка даун или не даун! Медсестра покачала головой и позвонила в родильное отделение: — Тут папаша больно заполошный. Хочет с микропедиатром поговорить. — Почему «микро»? — возмутился Олег. — Дайте мне нормального педиатра! — С виду интеллигентные, — попеняла сестричка, — а таких простых вещей не знаете! Микропедиатр — это для самых маленьких, для младенцев. — Скажите, пожалуйста, прямо! — говорил Олег в трубку. — Моя дочь с отклонениями? Даун или не даун? — Как фамилия? — уточнили на том конце. — Волков. Пауза, шуршание бумаг. |