
Онлайн книга «Нежность августовской ночи»
Впрочем, бог с ними, с этими дистониями, пролапсами и молочницами… Это ерунда. Это даже хорошо, что Глеб наконец разобрался, как обстоят у Нины дела со здоровьем. Не умрет! До ста лет доживет! А вот четыре аборта… Как только Глеб доходил в своих мыслях до этого пункта, ему становилось плохо. Пусть Нина хоть сто раз ипохондрик, но как можно было избавиться от детей, о которых они с Ниной мечтали? Или мечтал только Глеб, а Нина – нет?.. Делала вид, что жаждет родить. И для того придумала себе кучу недугов – ах, милый, я не в состоянии стать матерью! Может такое быть? Или существует еще нечто, пока неизвестное Глебу?.. Глеб вернулся домой с одним желанием – надо выпить. Он точно знал, что тогда ему станет легче. Войдя в квартиру, он сразу шагнул к барному шкафчику, достал початую бутылку коньяка… Налил в пузатую рюмку, принюхался… Запах чернослива и шоколада. Ванили. Терпкого винограда. Запах райских садов, в которых можно найти забытье. В этот момент зазвонил городской телефон. Глеб снял трубку с единственной целью – послать звонившего куда подальше… – Алло, Глеб… Глеб, срочно включите телевизор! – умирающим голосом произнес Иван Павлович, руководитель отдела иностранной литературы. Объявился! Не ждали, не звали. – Иван Палыч, что за хренотень вчера приключилась… – мрачно начал Глеб. – Глеб, включите! Глеб включил телевизор. И сразу понял, о чем говорил Ряпушкин, – по одному из центральных каналов шло интервью с Фридрихом Бергером. Развалившись в кресле, Бергер вещал о том, как бродил по московским подземельям. – Видели? – плачущим голосом произнес Иван Павлович. – Как огурчик! И это несмотря на то что вчера пил до чертиков, а ночь в отделении сидел… И я вместе с ним! Пока разобрались… – В каком отделении? – В милицейском, вот каком! Мне жена чуть голову не оторвала… Куда вы вчера пропали, Глеб? – Я никуда не пропадал, – удивился Глеб. – Я все время был в этом кафе дурацком, только в другом конце зала… – Да? – растерялся Ряпушкин. – А мы вас с Фридрихом пошли искать на улицу… Мы же не расплатились! – Мы расплатились, – сказал Глеб. – Я – расплатился… Глеб вдруг вспомнил про часы. Часы надо вернуть сегодня, иначе он может их навсегда потерять… Жалко, подарок Нины! Нины… – Глеб, спасибо! Я потом с вами рассчитаюсь, голубчик… – Да ерунда, Иван Павлович. – Никакая это не ерунда! Вы знаете, Глеб, мне вчера такое довелось пережить… «Мне тоже», – хотел ответить Глеб. Но тогда пришлось бы рассказать о Евгении. А как о ней говорить – как о воровке или как о несчастной женщине, попавшей в затруднительное положение?.. Глеб попрощался с Ряпушкиным. Положил трубку. Снова поднес к носу рюмку, вдохнул. Евгения. Пожалуй, он о ней думал не меньше, чем о Нине. Причем Глеба уже совершенно не волновало, аферистка Евгения или нет. Какая разница! Как недавно выяснилось, все женщины – аферистки. Зато у Евгении высокие скулы, а верхняя губа – словно лепесток… Она – нежная, беззащитная и своенравная. Вот бы еще раз увидеть ее! Надо заехать на Солнечный остров, забрать часы, а еще спросить официанта о Евгении. Может, о ней знают – там, в кафе… Глеб волевым усилием поставил рюмку на стол. Он даже пробовать коньяк себе запретил… И вышел из дома. В этот день никто дорог не перекрывал – через полчаса Глеб был уже в центре и ехал по мосту, ведущему на Солнечный остров. …Вчерашний официант выглядел взвинченным и даже испуганным: – Отойдемте в сторонку… Вот сюда, в этот коридор. Вы принесли деньги? – Да, вот. – Глеб передал деньги. – Мои часы. – Забирайте ваши часы… Расписку! – Официант выхватил из рук Глеба расписку и с ожесточением порвал ее в клочья. – Чтобы я еще когда… Да ни в жизнь! Проще было администратора вчера позвать, с ним бы разбирались… – А в чем дело? – Да как вам не стыдно людей обманывать… «Это не копия, это не копия!» – обиженно передразнил официант. – Копия! Самая настоящая! – Вы считаете, что мои часы – копия? – мрачно спросил Глеб. – Это настоящий «Лонжин»… – Это копия! Я к специалисту уже успел обратиться. Ну так, на всякий случай… Это – копия, просто хорошего качества, с первого взгляда и не разберешь… Конечно, не то барахло, что в привокзальных палатках продают, но копия! Тыщ за десять можно в Интернете найти… Часы были подарком Нины. Нина их купила на деньги, полученные за старинные бабушкины сережки. Нина очень хотела порадовать мужа и, поскольку своих денег у нее не было, обменяла на подарок мужу фамильную драгоценность. А Нину, оказывается, обманули. Всучили фальшивку. Хотя, если вспомнить, Нина приобрела часы в фирменном магазине на Никольской. Глеб хранил в памяти ее рассказ – как Нина продала сережки, как поехала в центр, какой продавец был в магазине, как она выбирала часы… Выходит, в фирменном магазине ей всучили подделку? Всякое бывает, конечно, но… Вряд ли. «Этот тип подменил часы! – догадался Глеб, с сомнением разглядывая официанта. – Эх, не надо было ему сразу расписку возвращать… Теперь и не докажешь, что я ему оригинал отдал!» Глеб повертел в ладони часы и вдруг заметил небольшую царапинку на корпусе. И замок в одном месте был едва заметно погнут… Это были его часы, Глеба. Официант не подменял их. И что получается? Нину обманули в фирменном магазине? Или Нина обманула его, своего мужа? – Ну так что? – нервничал официант. – В суд теперь на меня подадите, что ли? Думаете, я ваши часы подменил? – Да мои это часы, мои… – поморщился Глеб. – Все, вопрос закрыт. Официант заметно повеселел. – Всяко бывает… – добродушно кивнул он. – Да, вот еще что… Это вам просили передать. Официант достал из кармана сотовый Глеба. – Евгения? – пробормотал Глеб. – Ну, я не знаю, как ее зовут, она не представлялась… Что ж вы, не помните? С вами вчера сидела. Такая симпатичная девушка. Говорила, что сейчас еще деньги какие-то передаст – для вас, но так и не вернулась… Очень была взволнована. Но я не вру, денег она точно не передавала! – опять насупился официант. – Если б я был жуликом, я бы и телефон вам не отдал! – Успокойтесь, я вам верю, – сказал Глеб. – А она… эта девушка… вы ее знаете? Вы ее часто тут видели? – Я? Я ее в первый раз видел. Это вы с ней говорили, а не я… Ладно, все, мне некогда… Пока-пока! – Официант убежал в зал. Глеб вышел на улицу. Четыре часа дня. Вдоль набережной гуляли парочки, плескалась река в гранитном ложе, солнце слепило глаза… Безмятежный август. Этот день являлся точным отражением вчерашнего. |