Онлайн книга «Нежность августовской ночи»
|
Песок продолжал сыпаться с потолка. На втором этаже Глеб наткнулся на стул, на котором лежала сумка Евгении. В сумке и заливался ее сотовый. Значит, она в здании. Как, почему она здесь – неважно. Надо найти ее… и как можно скорее. Глеб побежал по коридору, заглядывая в пустые комнаты с ободранными обоями, вздыбленным паркетом. – Глеб! Глеб, я здесь!.. – донеслось откуда-то. Он метнулся назад, в другой конец коридора. – Глеб! «Здесь!» Глеб увидел дверь, припертую снаружи толстой железной трубой. Отбросил ее, распахнул дверь… Евгения буквально упала ему в объятия. – Женя… – Глеб, миленький! – Скорее, тут сейчас все рухнет к чертовой бабушке… – Глеб потащил Евгению за собой. Внутри дома заскрежетало, и пол вдруг стал крениться. Паркетины, лопаясь, подлетали к потолку. – Ай… – Скорее! Лестница с визгом отъехала вниз. Глеб прыгнул, повернулся, протянул руки Евгении, стоявшей сверху: – Быстрее… Я поймаю. Быстрее же! Она прыгнула, и Глеб подхватил ее. Они с Евгенией побежали по ступеням. В два прыжка перемахнули через парадное. Двери висели на петлях – дверной проем словно съежился, уменьшился, вдавился в землю. Одна из створок с грохотом отвалилась, когда Глеб с Евгенией пробегали мимо. …Они выскочили наружу и, держась за руки, пробежали еще несколько шагов. Евгения обернулась: – Он рушится… Смотри! Глеб обернулся и на миг забыл обо всем на свете, настолько это зрелище поразило его – старое здание прямо на глазах складывалось, точно карточный домик, – ровно и прямо, этаж к этажу. – Бежим! – наконец опомнился Глеб и потащил Евгению за собой. И вовремя – повалила такая густая пыль… Они отбежали еще дальше, к самой набережной. Клубы густой серой пыли замерли над землей, переливаясь и набухая, – они медленно ползли во все стороны, отравляя воздух. Глеб с Евгенией на всякий случай отбежали еще дальше. Теперь они стояли у причала, на ступенях. Зелено-желтые воды Москвы-реки бились о гранит, и этот равномерный звук успокаивал, утешал. – Вот это да… – прошептал Глеб. Евгения, дрожа, прижалась к его груди. Он обнял девушку: – Все, все уже… все хорошо! – Глеб, он запер меня там! – Кто? – Толик! Запер и убежал… – Придурок… – сквозь зубы процедил Глеб. – Найду его и… – Он не стал договаривать. – По-моему, это он устроил взрыв. – Взрыв? – Да… Я не думала, что все так серьезно… Я не верила до последнего, что Толик способен на такое… – пробормотала Евгения. – Все, успокойся. – Глеб обнял ее крепче. – Мы живы. Здоровы. Все хорошо… Евгения подняла лицо. У нее были такие испуганные, огромные глаза… Она, несмотря на страх и все переживания, была столь милой, нежной и хорошенькой, что Глеб не выдержал и поцеловал ее. …Он никогда не верил фильмам, где в конце, после всех испытаний и треволнений, герои сливались в долгом заключительном поцелуе. Как это можно – забыть о тех ужасах и неприятностях, которые только что пережили, и – целоваться?! Не до того же! Но сейчас на собственном опыте Глеб неожиданно убедился – еще как до того… Если и можно почувствовать радость жизни – то только так. Целуя свою любимую. * * * Нина, облокотившись о перила, смотрела, как позади катера бурно плещется вода – тот сворачивал в сторону Садовской набережной. Пожилая пара на соседней скамейке (судя по всему, приезжие) оживленно обсуждала красоты Москвы, сравнивала старинные особняки с современными новоделами – здания, мимо которых проплывал катер, словно нарочно чередовались. Старое – новое, старое – новое… «Ничего, голубчики, сейчас вы увидите незабываемое зрелище! – с иронией подумала Нина. – Всего за пятьсот рублей удовольствие! Будет о чем дома рассказать…» Все складывалось исключительно удачно. Взять, например, того же Анатолия. Он появился в нужное время и в нужном месте, и он, как оказалось, ненавидел бывшую жену, фифу эту (кстати, ничего в ней особенного нет, непонятно, почему Глеб вдруг запал на Евгению). Мало того – Нине после недолгой беседы с Анатолием удалось раскрутить его на эту авантюру… Он бы еще сто лет собирался, куксился, сомневался – делать или не делать, быть или не быть, рушить старый дом или не рушить. А Нина сумела взять этого слабака в оборот, придумала блистательный план, который устраивал их обоих. День города – тоже как вовремя! Что еще? Да, и на пристани сегодня Нина оказалась в нужный момент. Это же надо – наблюдать за происходящим с такого удобного ракурса… Дом должен рухнуть именно в то время, когда катер будет проплывать мимо Садовской набережной. «Мне везет, – улыбаясь, подумала Нина. – Мне всегда везло, если подумать». Вот взять, например, те давнишние события… Когда много лет назад она зашла на кухню и застукала Глеба со своей подружкой. Как удачно Нина упала, ударилась виском… Ведь благодаря этому случаю она обрела абсолютную власть над своим мужем. На самом деле Нина вовсе не падала в обморок. Она просто поскользнулась на картофельной шелухе – маленьком очистке, оказавшемся на полу. Потом, когда Глеб убежал вызывать «Скорую», а дурища Катя белугой ревела в коридоре (из серии – «не виноватая я!»), Нина села, отлепила от подошвы кусочек картофельной шелухи, бросила ее подальше, под стол, снова легла на пол и закрыла глаза. …Глеб так испугался тогда, что потом даже не смотрел на других женщин. Он решил: изменишь – убьешь тем самым свою жену. А сама Нина поняла, каким образом можно манипулировать мужем. С помощью здоровья! Вернее, с помощью своих болезней… У Глеба чрезвычайно развито чувство ответственности, чувство сострадания. И чувство вины. С тех самых пор Нина пристрастилась ходить по врачам. С тех самых пор она не работала – ведь Глеб не мог допустить, чтобы его больная, слабенькая жена вкалывала целыми днями. Мужчин надо дрессировать, считала Нина и удивлялась тому, насколько глупы и недальновидны ее приятельницы, которые пустили свою семейную жизнь на самотек. Их, приятельниц, бросали, им изменяли, о них вытирали ноги. А Светка Злобина вообще мужа себе не могла найти! По Глебу сохла… Глупая. Можно же было сохнуть и в удачном браке с другим мужчиной, кто мешает-то?.. Нина именно так и поступила. Любя Валентина, вышла замуж за Глеба. Счастье – оно ведь не падает с неба, его надо строить, собственными руками. Да и вообще, ко всей жизни надо подходить как к написанию пьесы. Распределить роли, придумать красивый сюжет… С Валентином у Нины не получилось, досадно… Но было бы вдвойне обидно, если бы она потратила на завоевание своего возлюбленного Валечки годы, а он все равно оставил бы ее с носом. |