Книга Счастье с доставкой на дом, страница 12 – Александра Артаева

— Мамуль, а когда ты собираешься смотреть «Бобрят»? — спросила Тошка, явно загораясь какой-то идеей.

Месяц назад Рина делала костюмы для детской музыкальной студии «Бобрята», с директором которой Лидой Сомовой довольно давно была в приятельских отношениях.

— Я собиралась к ним в пятницу на генеральную репетицию. А что?

— А то, что я предлагаю пойти туда вместе и взять с собой Антошку. Представляешь, как ему будет интересно?

— Представляю, — без особого энтузиазма откликнулась Рина, которая категорически не хотела сейчас думать о перспективах пребывания в их доме мальчика. — Но пока тебе предстоит поразмыслить над тем, чем вы будете заниматься сегодня. Гулять, пожалуйста, до моего возвращения не ходите.

— Ладно, — легко согласилась Тошка. — А программа у нас довольно обширная. Во-первых, нам предстоит провести генеральную уборку в хоромах Гудвина.

— Это мне уже нравится, — одобрила Рина первый пункт плана. — А то эти хоромы в последнее время стали как-то подозрительно попахивать.

— Во-вторых, мы вчера нашли в моей старой коробке непочатый конструктор «Лего», по-моему, какой-то летательный аппарат. Интересно, кому это пришло в голову подарить девочке самолет? — пожала она плечами.

— А, я помню, это один из наших питерских родственников притащил по недоразумению. Он решил, что Тошка — это мальчик.

— Отлично, теперь его ошибка пришлась весьма кстати.

— Я-то думала, что вы собираетесь весь день валяться на диване кверху пузом и смотреть телевизор, — подмигнула дочери Рина.

— Ну, без него, пожалуй, никак не обойтись, однако это не главное.

И тут в дверях появился заспанный Антошка. Одна щечка у него была примята, а светлые волосики короной торчали вверх. В своей желтой пижаме с зайцем на пузе он выглядел так трогательно, что у Рины дрогнуло сердце.

Тошка, не скрывая радости, подхватила малыша на руки и прижалась к нему щекой.

— Доброе утро, зайка, — весело сказала она, ткнув пальцем в пижамного кролика. — Выспался?

Мальчик кивнул, продолжая сонно тереть глаза, и Тошка, распевая во все горло «Надо, надо умываться по утрам и вечерам», поволокла его в ванную.

Рина посмотрела им вслед и покачала головой — эта идиллия, признаться, ее нисколько не радовала.

Вчера, когда их нелегкий разговор подходил к концу, Тошка ненадолго замолчала, о чем-то размышляя, а потом осторожно спросила:

— Мам, а ты уже придумала, что ты скажешь Нине Никифоровне? Ну, когда она позвонит насчет Антошки…

Рина ждала этого вопроса, но дать на него четкий ответ была не готова.

— Нет, — призналась она, — я еще ничего не решила. — И потом я подумала, что это касается не только меня, но и тебя тоже…

Тошка сразу же оживилась и, не в силах скрыть свои эмоции, воскликнула:

— Ой, мамуль, Антошка — такое чудо! Он лапочка, ты его полюбишь, честно.

— Судя по всему, сама ты его уже полюбила, — предположила Рина.

Тошка быстро закивала и возбужденно продолжала убеждать мать:

— Он добрый, ты же сама видела. И воспитанный — по квартире не носился, по диванам не скакал, в ящики не забирался.

— И ты полагаешь, что это достаточное основание, чтобы оставить ребенка у себя жить? — продолжала сопротивляться Рина.

Она уже поняла, что Тошке не хочется расставаться с братом, но не была уверена, что девочка до конца осознает всю серьезность сложившейся ситуации.

— Тошка, а ты не думаешь, что твоя эйфория от вашей первой встречи пройдет и ты окажешься перед необходимостью кардинальных перемен? Изменений во всем нашем с тобой укладе?

Дочь молчала, и Рина продолжила развивать свою мысль.

— Сегодня ты с удовольствием гуляла с малышом, возилась с ним, укладывала спать. Ты играла с ним в дочки-матери, и это было занятно. А теперь представь, что мальчик не просто остался переночевать в твоей комнате, а поселился там навсегда. И теперь, когда ты будешь возвращаться из школы, вместо того чтобы плюхнуться с интересной книжкой на диван, тебе придется читать ему сказки. Маришка будет звать тебя в кино, а Антошка тащить в песочницу.

Рина нагнетала страсти, надеясь, что заставит дочь призадуматься, но Тошка неожиданно рассмеялась:

— Мам, тебя послушать, так я собираюсь стать Антошке родной матерью. Но я всего лишь хочу стать его любящей старшей сестрой, и мне кажется, я к этому морально готова. Вопрос в том, готова ли к такому шагу ты?

Но на этот вопрос Рина по-прежнему не могла дать однозначного ответа. С одной стороны, ей несомненно было жалко малыша. С другой стороны, ей было жалко и себя тоже…

Сейчас она подумала о том, что сегодняшний день наглядно доказывает — невозможно поселить у себя ребенка и при этом ничем не пожертвовать. Мальчиком нужно заниматься, но не может же Тошка ради него бросить школу, или она — свою работу. Нет, все это слишком серьезно, чтобы решиться на что-то вот так, с бухты-барахты.

Допив кофе, Рина взглянула на часы — пора было собираться.

Выйдя на улицу, она поежилась. Хотя до гаража, в котором ночевала ее машина, было всего две минуты ходьбы, колючий ветерок успел забраться Рине за шиворот, и она, содрогнувшись, быстро подняла воротник.

Наивная молоденькая весна немного замешкалась, и этим не преминула воспользоваться гнусная старуха зима: за ночь она старательно завалила все вокруг тяжелым мокрым снегом, и теперь утренний город напоминал царство Снежной королевы. Деревья осели под тяжестью белоснежных шуб, провисли мохнатые провода, а припаркованные во дворе машины были похожи на диковинных полярных зверей.

Однако для Рины это утро началось довольно удачно. Несмотря на снег, ей повезло нигде не попасть в затор, и она успешно переделала все дела, которые были запланированы на первую половину дня. К обеду она уже немного запыхалась, поэтому решила, что перед встречей с ужасным Малахайкиным ей стоит перекусить и немного отдохнуть. Домой она не поехала, дабы не нарушать распорядок детей, которые к этому моменту уже пообедали и занимались конструированием. Об этом ей поведала Тошка, когда Рина позвонила ей в третий раз за это утро — все же в душе она здорово волновалась, ощущая непомерный груз ответственности за абсолютно чужого ребенка.

Когда она подъехала к знакомому ресторанчику, где они частенько встречались с Натальей, ей снова повезло, и галантный «Фольксваген» как раз освободил местечко для ее любимой серебристой «Тойоты». Правда, сегодня машина сменила свой цвет на грязно-мышиный, по-хамелеонски слившись с серым окрасом улиц.

Рина только что покончила с грибным супом, как запиликал телефон и на экранчике высветилось имя «Наталья».

— Ну что? — донесся из трубки сердитый голос. — Ты соизволишь наконец-то со мной поговорить?