
Онлайн книга «Магия твоего взгляда»
![]() — Я постараюсь. Опишите, пожалуйста, симптомы вашей болезни, сэр. — Они как физические, так и психические. Мой разум день ото дня слабеет, мисс Бромли. Я страдаю от пугающих галлюцинаций и ночных кошмаров. Мои нервы расшатаны. К тому же я испытываю невыносимые головные боли. — Вы, наверно, уже пробовали морфий и другие препараты на основе опиума? — предположила Люсинда. — Увы. Вы знаете, что происходит, когда дело касается опиума. Доза, необходимая для того, чтобы облегчить состояние, вызывает глубокий сон. И тогда начинаются кошмары. Я не хочу окончить свою жизнь в кошмарах и ищу какую-нибудь альтернативу. Люсинда бросила взгляд на свою сумку, потом снова посмотрела на Эллербека. — Мне очень жаль, но, думаю, у меня нет ничего такого, что могло бы избавить вас от этих кошмаров. — Именно этого я и боялся. Но все же стоило попытаться. — Налить вам еще чаю? — спросила Люсинда, вставая. — Спасибо, моя дорогая. Простите, что не могу встать. Я сегодня чувствую невероятную усталость. — Не беспокойтесь. — Она обогнула письменный стол, взяла у Эллербека чашку с блюдцем и отнесла их на поднос, где стоял чайник. — А у вас есть какие-либо предположения, что могло стать причиной вашей необычной болезни? Может, ей предшествовала сильная лихорадка или какая-нибудь инфекция? — Нет. Первые симптомы появились несколько месяцев назад, но какое-то время мне удавалось их контролировать. Однако постепенно мое здоровье ухудшалось. Доктора в недоумении, так же как и я. Но довольно этой мрачной беседы, моя дорогая. Я слышал, что вы стали близким другом мистера Калеба Джонса. Люсинда принесла лорду полную чашку. — Вы, как я вижу, в курсе последних новостей. — Слухи обладают способностью просачиваться повсюду. Люсинда снова села и взяла свою чашку. — Так оно и есть. — Могу я — по старой дружбе с вашим отцом — спросить, имеет ли мистер Джонс благородные намерения? — Мистер Джонс — очень благородный человек, — вежливо ответила Люсинда. Эллербек сжал губы, видимо не решаясь продолжить тему, потом вздохнул и сказал: — Простите меня, моя дорогая, но если вы ожидаете от мистера Джонса предложения руки и сердца, я считаю себя обязанным коснуться весьма неприятного обстоятельства. — И какого же, сэр? — Уже много лет ходят слухи, что по линии Калеба Джонса многие были подвержены, как бы это помягче сказать, неуравновешенности. — Может быть, нам следует сменить тему? — холодно прервала его Люсинда. Эллербек вспыхнул: — Разумеется. Я понимаю, что я не тот, кто имеет право дать вам отеческий совет. — Особенно в свете того, что вы были замешаны в убийстве моего отца, а также Гордона Вудхолла и моего жениха. Эллербек вздрогнул так, что чай выплеснулся из чашки на стол, и в изумлении уставился на Люсинду: — Понятия не имею, о чем вы говорите. — А еще вы связаны с попыткой недавнего покушения на жизнь мистера Джонса. Может, хотите обсудить это? — Вы меня удивляете, мисс Бромли. — Не надо лгать. Особенно на пороге смерти. — Вы правы, моя дорогая. Абсолютно правы. — Я в курсе того, что вы принимаете порошок по последней версии формулы. Я почувствовала это в вашей ауре, как только вошла. Этот порошок смертелен. — Вы действительно обладаете удивительным талантом, мисс Бромли. — Это яд. А я очень хорошо умею распознавать яды. Эллербек презрительно фыркнул и достал из кармана небольшую золотую табакерку. На крышке сверкнули зеленые камни. Эллербек положил табакерку на стол и воззрился на нее так, словно это был интересный артефакт из далекого прошлого. — Вчера днем Халси дал мне то, что, по его мнению, является более стойкой версией. Я принял три дозы. Мне показалось, что этот порошок более эффективен, чем предыдущие версии. Только после четвертой дозы, которую я принял вчера вечером, до меня дошло, что со мной сделал этот мерзавец. Полагаю, со всеми нами. — Он отравил Такстера и Норкросса, если вы это имеете в виду. Оба они мертвы. — Я так и думал. Полагаю, что мне осталось в лучшем случае два дня. — Первоначальная версия тоже была ядом. Вы сказали, что симптомы появились у вас несколько месяцев назад. — Ухудшение моего здоровья раньше проходило гораздо медленнее. — Эллербек сжал руку в кулак. — Тогда у меня было время. Теперь его нет. — Если вы знали, что порошок по формуле основателя был ядом, зачем вы его принимали? — Все великие научные открытия связаны с риском. Вы не можете предположить, какова сила яда. Вас обуревают невероятные ощущения. Мой талант значительно вырос. Я стал различать в растительном мире краски, которых раньше не видел. Я начал понимать аспекты жизни растений, ранее недоступные моему пониманию. Я мог совершить великие открытия, мисс Бромли. — Если бы не тот прискорбный факт, что яд убивал вас, — заключила она. — Выяснилось, что у меня на него аллергия. — Другими словами, он убивал вас быстрее, чем других членов ордена. — Гораздо быстрее. У других будет время, чтобы найти более стойкую версию порошка. Но я очень скоро понял, что у меня остались только месяцы. — Если у вас аллергия на этот яд, как вам удалось прожить так долго? — Я использовал свой талант, чтобы купить себе немного времени, пока Халси работал над тем, чтоб усовершенствовать формулу. Вчера я получил от него порошок самой последней версии. — Губы Эллербека дернулись. — Этот негодяй уверял меня, что аллергия начнет понемногу отступать. Вместо этого меня положат в фоб через сорок восемь часов. Он убил меня. И это такой же непреложный факт, как то, что я сейчас сижу здесь. — Зачем вы попросили меня прийти? — Я не хочу умирать, не отомстив вам, мисс Бромли. — Вы обвиняете меня в том, что с вами случилось? — Да, мисс Бромли, я обвиняю вас. С большим усилием он встал. В его руке был пистолет. — Вы собираетесь застрелить меня в своей библиотеке? — медленно поднимаясь, спросила Люсинда. — Вам не кажется, что будет очень трудно объяснить все полиции? — Мне наплевать на полицию, мисс Бромли. Вы разрушили все. Но я вам отомщу, даже если это будет последнее, что я сделаю на этой земле. Я страшно ослаб. Пойдемте со мной. Вы, наверно, единственный человек в Лондоне, который сумеет по достоинству оценить то, что я создал. Она не пошевелилась. Эллербек показал пистолетом в сторону оранжереи, а потом снова нацелил его на Люсинду. |